Почему я не люблю дождь
Шрифт:
А привели ее в те края, столь отдаленные от центра мироздания, коим бесспорно является красавица Феролла – столица великого и бесспорно достославного королевства, нужда и вероломство.
Острая нужда и самое изощренное, самое, что ни на есть, коварнейшее вероломство.
А все потому, что была леди Кай в тот момент мертва. Уж семь дней как, и, причем, совсем почти по-настоящему. От смерти окончательной и необратимой ее отделяла тончайшая, почти эфемерная грань, да и та грозила вот-вот исчезнуть, потому что инициация обращенного вампира Осси Кай Шаретт должна была состояться со дня на день.
А до того оставался еще шанс повернуть все вспять и отыграть назад, решив эту неожиданную проблему раз и навсегда. Шанс этот, правда, казался довольно мизерным, но пренебречь им было бы непростительной глупостью.
Говоря иначе, Осси Кай остро нуждалась в лечении. Причем, профессиональном и самом, что ни на есть, безотлагательном.
Упомянутое же выше вероломство заключалось в том, что хозяин Эрш Раффара коронный вампир Керт Абатемаро пообещавший ей исцеление, предварительно, ее вампиром и заделал, подослав к ней своих подручных, которые в непростом деле обращения толк знали лучше многих других. Не оплошали они и на этот раз.
Что же касается обещанного исцеления, то оно действительно состоялось, но было оно, как совсем не трудно догадаться, отнюдь небезвозмездным. Собственно, ради того вся кутерьма и затевалась. И вот теперь леди Кай и предстояло должок свой возвернуть. Оплатить, так сказать, лечебные процедуры, добыв драгоценный артефакт.
Обломок посоха – бессмысленная щепка для одних и ценнейшая реликвия, свидетельство и все такое… – для других, был нужен Абатемаро для проведения одного очень сложного и древнего ритуала. Трудно было загадывать наперед, но была у коронного вампира хлипкая надежда, что проведение этого обряда позволит ему безо всякого вреда для здоровья выносить опаляющее и смертельное для него дыхание дневного светила. Многовековая и неутолимая тоска по солнышку – бич и проклятие его вампирского рода, вот-вот должна была отступить под воздействием древнейшей магии, замешанной, помимо всего прочего, еще и на артефакте особого происхождения.
Всю свою долгую вампирскую бытность Абатемаро искал решение этой проблемы, доставлявшей ему массу неудобств, и раздражавшей его до самой последней крайности, и, вот, – казалось, нашел. Не хватало ему самой малости – сущей безделицы в сравнении со всем тем, что было уже собрано и подготовлено. За этой-то безделицей и отправил он леди Кай, обустроив все таким замечательным образом, что выбора особого у интессы не оказалось. Да и не особого тоже.
А чтобы не возникло у леди Кай соблазна прервать поиски раньше времени, а то и вовсе не вернуться, приставил он к ней помощника – личность столь же неясную и непонятную, сколь и одиозную. Должен был он за ней, с одной стороны, потихоньку приглядывать, а с другой, – помогать в нелегком, а порой и опасном деле поисков.
В чем будет заключаться его помощь и участие пока что оставалось для леди Кай не очень понятным, но по уверениям Абатемаро, – а, надо полагать, что он не просто так языком трепал, – новый Оссин напарник умел, помимо всего прочего, открывать чужие порталы. А учитывая, что взлом чужого портала обычно таит в себе массу неприятных и вредоносных последствий, а ключа от порталов, объединяющих острова-ступени в
Проведя не очень чтобы сложный, но достаточно болезненный для леди Кай ритуал, Абатемаро связал двух членов будущей экспедиции тесными узами крови, обеспечив таким образом, неразрывную между ними связь, а заодно и гарантию строгого и неусыпного надзора одного над другим. При этом, в своем, так сказать, протеже Абатемаро был почему-то уверен полностью и, вообще, – на все сто…
Для успешного завершения этого связующе-кровавого действа нужно было, чтобы леди Кай пробралась в зазеркалье, где обитало это странное существо и привела его с собой в реальный, настоящий мир. Пригласила бы, так сказать. И именно с этой целью Осси вошла два дня назад в огромное – в полстены – зеркало парадного зала Эрш Раффара.
Было оно до невозможности странным, и привлекло внимание леди Кай еще на балу – в тот день, когда она впервые пересекла порог замка.
Тогда, полностью опустошенная событиями долгого и тяжелого дня, и почти раздавленная потерей Мея, она с невероятным трудом отстояла изнурительную церемонию представления, не запомнив при этом и половины прошедших мимо нее гостей, а потом, уже вконец обессилившая, отошла в сторону, остановившись у старого-старого зеркала.
Оно впечатляло…
И размерами – почти от стены – до стены, и от натертого янтарным воском паркета – до бледных и потрескавшихся потолочных фресок…
И глубиной…
И это притом, что никого кроме леди Кай отражать оно не желало категорически. Ни самого хозяина, ни слуг его, ни многочисленных гостей, самозабвенно предающихся веселью в зале, освещенном сотнями парящих в воздухе свечей. Ни тех, кто пил из высоких бокалов что-то темное и бурлящее, но отчего-то совсем не похожее на вино, ни тех, кто страстно выплясывал в центре зала под тягучую и немного непривычную музыку, куда-то упрятанного, а оттого совершенно невидимого оркестра. По всей видимости, ни те, ни другие, ни третьи отражений своих в этом мире уже не имели, а потому в том другом – в зазеркальном зале – леди Кай стояла одна-одинешенька и все свечи бала горели для нее одной.
Но было там что-то еще…
Будто проскальзывали иногда где-то в самой его глубине какие-то неясные, размытые тени. Хотя может оно и казалось… От усталости и переполнявших эмоций… Да еще и от бокала вампирской крови, перемешанной с непонятными порошками и травками – предупреждал же Абатемаро.
Стоило о нем вспомнить, как он тут же, – будто мысли подслушал, – возник рядом:
– Любуетесь?
Леди Кай пожала плечами:
– Да, нет… Не так чтобы… – А потом, не выдержав, все-таки добавила:
– Странное оно у вас.
– Зеркало?
Осси кивнула.
– Странное? Пожалуй, что странное… Мне даже кажется порой, что это уже не совсем зеркало. Что после всех этих лет одиночества, когда кроме стен и гобеленов ему тут и отражать-то нечего было, оно уже переродились во что-то иное. Безо всяких заклятий, заметьте. И теперь в нем мелькает что-то… То ли из будущего… То ли из прошлого…
– А мне, вот, никакого будущего оно не показывало, – вздохнула Осси. – Только тени какие-то…