Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы
Шрифт:
— А почему я должен это делать, скажите мне? Дама, она ведь со мной, или нет? Я играю даму в лотерею, вы играете. К чему это, сеньор? Вы скажете, а? К чему?
— Испугались, что ли?
Это ему уж совсем не понравилось. Он снова начал багроветь, а я почувствовал за своей спиной какое-то движение, и это мне тоже не понравилось. В Штатах, когда вы чувствуете, что у вас есть кто-то за спиной, это может оказаться официант с тарелкой супа, но в Мексике это может быть кто и что угодно, и чаще всего то, чего вы менее всего хотите. Примерно половина населения этой страны носит у пояса револьверы с перламутровыми рукоятками, а у револьверов есть один страшный недостаток — они стреляют. У этого парня полно приятелей. Он популярен, он бог и идол. К тому же по мне довольно трудно промахнуться. Я сидел неподвижно, глядя прямо на него, и боялся пошевельнуться.
Он заметил мой испуг, и его лицо приобрело насмешливое выражение. Я слегка подался вперед — стряхнуть пепел с рукава пиджака, и уголком глаза покосился
— Так как, сеньор? Да или нет?
— Si, si [5] . Мы играть.
Тут они сорвались с места и бросились к нам, за ними последовала толпа человек в сорок-пятьдесят. Пока мы беседовали, они держались в стороне, но теперь, когда пошла игра, каждый считал себя вправе участвовать или наблюдать. Но прежде чем зрители успели обступить наш столик, один торговец уже совал мне розовый билетик, другой — ему, зеленый. В Мексике, знаете ли, сотни различных лотерей, каких-то розовых, зеленых, желтых и голубых, но только вряд ли когда что-нибудь с этого получишь. Во всяком случае, крайне редко. Оба торговца тщательно прикрывали салфетками номера, однако мой настойчивым шепотком и подмигиваниями давал понять, что на его билетике номера страшно большие. Типично индейская внешность — седые волосы, а лицо святого из шоколада; глядя на такое, трудно заподозрить человека во лжи. Я подумал о Кортесе, о том, что он видел их насквозь и легко разгадывал все их уловки. И о том, какими мерзкими должны быть эти уловки.
5
Да, да (исп.).
Но я не Кортес, я хотел быть обманутым. Сквозь толпу я видел девушку, она сидела с таким видом, словно ничего не происходит. Она была мне нужна, я старался ради нее, а вовсе не ради этого тупицы тореадора. И еще я знал, что в лотерею мне выигрывать никак нельзя. Итак, настроимся на поражение, а там видно будет.
Я махнул рукой, давая понять, что он может выбрать любой билетик, какой захочет. Он не нашел ничего лучше, как повторить мой жест. Я взял розовый, он стоил песо, и опустил монету на поднос. Тут есть такая странная традиция — разорванный билетик кладется почему-то на стол и прикрывается шляпой. Он вытащил зеленый, тот стоил полпесо. Зал громко расхохотался. Кто-то прикрыл и его билетик шляпой, а потом их подняли. У меня выпал № 7, у него — 100000 с чем-то. Естественно, прогремело громкое «Оl'e!». Мне все же непонятна природа этих мексиканцев. Когда на арену выскакивает бык, все твердо знают, что ровно через пятнадцать минут он будет мертв. И тем не менее при каждом взмахе шпаги вопят, как ненормальные. Причем заметьте себе — один дохлый бык мало чем отличается от другого, такого же дохлого. Так вот и сегодня вечером в кафе не нашлось ни единого человека, который не понимал бы, что я приперт к стенке, и тем не менее, когда подняли шляпы, они орали, и приветствовали его, и хлопали по плечу, и так радостно хохотали, словно сама госпожа Фортуна принесла им победу.
— Ну вот. Теперь будете смотреть, а?
— Конечно нет. Вы выиграли, и я поздравляю вас de todo corazon [6] . Пожалуйста, передайте своей даме этот билетик с моими комплиментами и скажите, что я желаю ей выиграть в лотерею весь мексиканский банк.
— Si, si, si. А теперь, сеньор, adios [7] .
Он пошел к своему столику, а я добавил в кофе горячего молока и стал ждать. Я не оборачивался. Но за баром висело зеркало, и в нем отчетливо было видно все, что надо, и в тот момент, когда он протягивал ей билетик и они застрекотали как сороки, она тоже посмотрела, один раз.
6
От всего сердца (исп.).
7
Прощайте (исп.).
Прошло довольно много времени, прежде чем они собрались уходить. Они находились уже на полпути к двери, но головы я не повернул. А потом вдруг увидел, как они остановились и она что-то шепнула ему, а он шепнул в ответ и засмеялся. Что за черт? Он же меня отделал, верно? Мог бы позволить себе быть великодушным. Тут вдруг я ощутил ее запах и увидел, что она стоит рядом, но не шевельнулся, пока она не заговорила первой:
— Сеньор…
Я встал и поклонился. Я смотрел на нее сверху вниз, почти касался ее. Она еще меньше ростом, чем казалось издали. Сбили с толку соблазнительные формы, а может, манера держать голову слегка закинутой назад.
— Сеньорита?
— Gracias, спасибо за билет.
— Не за что, сеньорита. Надеюсь, благодаря ему вы выиграете так
Ей это понравилось. Она засмеялась, потупила глаза, снова подняла.
— Да. Muchas gracias [9] .
— De nada. [10]
Перед тем как отойти, она еще раз рассмеялась, а я сел и начал ломать голову над тем, что означал этот смешок. Похоже, она хотела сказать что-то и не сказала, но ощущение было такое, что за этим должно следовать какое-то продолжение. Набравшись смелости, я огляделся и увидел, что он все еще стоит у дверей с несколько огорченным и растерянным видом. По тому, как он озирал присутствующих и особенно дам, я понял, что она успела ускользнуть и что он далеко от этого не в восторге.
8
Очень богаты (исп.)
9
Большое спасибо (исп.)
10
Не за что (исп.)
Через минуту подошла моя официантка и положила на стол счет — 60 сентаво. Она обслуживала меня и раньше, эта маленькая миловидная mistiza [11] лет под сорок с обручальным кольцом, которое норовила продемонстрировать при каждом удобном случае. Обручальные кольца в Мексике — модное новшество, однако они вовсе не означают, что свадьба состоялась. Она прижалась животом к краю стола, и я различил ее голос, хотя губы не двигались и смотрела она куда-то в сторону.
11
Метиска (исп.)
— Та дама, вы желаете ее direction [12] , да? Знать, где она живет?
— А вы уверены, что знаете ее direction?
— Один paraquito [13] сказал мне, только что.
— Ну раз так, тогда давайте.
Я положил на счет песо. Ее маленькие черные глазки сощурились в дружеской улыбке, однако с места она не сдвинулась. Я добавил еще песо. Она достала карандаш, перевернула меню и начала писать. Но не успела изобразить на бумаге и трех букв, как карандаш из ее рук вырвали. Он уже был тут, с красным от ярости лицом. Он весь кипел и все те вещи, которые хотел сказать мне, но не сумел, начал выплескивать на нее, а она в ответ огрызалась. Я не понял ни единого слова, но общий смысл был ясен. Он обвинял ее в том, что она передавала мне записку, она же твердила, что записывает для меня адрес отеля, который я попросил у нее, отеля, где живут американос. Надо сказать, в Мексике обожают дурить голову. Тут же нашлось пять-шесть свидетелей, которые клялись и божились, что слышали, как я спрашиваю у нее адрес отеля, и что именно его она мне и давала. Впрочем, провести его не удалось. Теперь он чувствовал себя в своей тарелке, говорил на своем языке. Послал их всех, и тут среди всего этого гама и шума из круга дам возникла она. На нее он излил последние капли злости, схватил со стола меню и швырнул ей в лицо, а затем вышел. Она и бровью не повела и даже не проводила его взглядом. Только улыбнулась мне с таким видом, словно это была не более чем милая шутка, а я встал:
12
Адрес (исп.)
13
Горожанин (исп.)
— Сеньорита, позвольте проводить вас домой.
В зале гул, смешки, возгласы «Оl'e!». Не думаю, что мужчина такая уж бесчувственная скотина, чтобы его не охватило хотя бы легкое волнение, когда женщина говорит «да». И пока она брала меня под руку, а потом мы шли к двери, в голове моей пронеслась тысяча мыслей. Среди них превалировала одна: только что я потратил свой последний песо и теперь оказался в Мехико-Сити без гроша в кармане, не зная, что делать и как жить дальше. И еще: что я не поблагодарил их за это дурацкое «ol'e», что вообще ненавижу мексиканцев и все их штучки-дрючки, которые так глупы и примитивны, что все видно насквозь и выгоды им с этого никакой. Какой-нибудь француз может запросто обдурить вас на три франка, и сделает это так элегантно, что вам даже обидно не будет, мексиканцы же все поголовно тупицы. Но худшее то, что в этом «ol'e» звучал оттенок насмешки, словно они все это время смеялись надо мной. И еще: куда мы направимся, выйдя из этой двери? Что можно сказать о девушке, заигрывающей с тореадором? Ну уж явно не то, что она только что вышла из монастыря. И все равно до последней секунды до меня не доходило, что она просто-напросто торгует собой. Надеялся, что, выйдя на улицу, мы повернем направо. Направо находился центр, и, если мы завернем туда, есть разные варианты. Налево же Гуантемольцин, там никаких отношений, кроме купи-продай, не существует.