Почтальон
Шрифт:
– Уедем!
– На время или насовсем?
– Или.
– Не знаю, – задумчиво произнесла жена. – Мне кажется, это не правильно – бросать всех здесь.
– Кого бросать?
– Наших друзей.
– Тех, кто умер, тех, кто сошел с ума, или тех, кто исчез?
– Что с тобой случилось? – удивилась Триш.
– Ничего. Я просто хочу убраться отсюда подальше и вернуться к нормальной жизни.
– А кто же его остановит?
– А кто собирается останавливать его, пока мы торчим здесь? – Дуг яростно взъерошил волосы пятерней. – Пойми, мы просто не в состоянии его выгнать. Да, у нас с ним пока счет по нулям. Но мы
– А кто же будет с ним бороться?
Они уставились друг на друга сквозь тонкую пелену дождя. Потом Дуг перевел глаза на виднеющееся у подножия холма здание почты и обнаружил, что развевающийся на мачте флаг приспущен, словно в насмешку.
– Мы не можем уехать, – твердо заявила Триш. – Мы несем ответственность за то, что здесь происходит.
– Я устал от этой ответственности!
Дождь прекратился внезапно, словно на небесах кто-то перекрыл вентиль. Но лицо Дуга по-прежнему было влажным. Он не сразу понял, что это слезы. Трития нерешительно потянулась к мужу, провела ладонью по щеке, по лбу, по подбородку. Потом завела ему руки за спину, прижимаясь всем телом, обнимая изо всех сил.
Они простояли так очень долго.
На ужин Триш подала тонкие блинчики из маисовой муки, фаршированные курятиной.
Дуг и Билли обожали это блюдо, и она полдня занималась готовкой. Тем не менее сегодня ни у кого, казалось, не было аппетита. Семейство молча ковырялось в тарелках, и каждый думал о своем.
Посередине ужина снова вырубилось электричество. Триш взяла коробок спичек и зажгла свечи, предусмотрительно положенные на стол.
За последнее время свет уже столько раз выключали, что она завела за правило иметь в каждой комнате фонари, свечи и спички в качестве аварийного источника освещения. Тяжкое испытание научило их прежде всего самодостаточности, тому, что на самом деле они отнюдь не так остро нуждаются в так называемых жизненно необходимых бытовых удобствах.
Триш неоднократно задумывалась, как обходятся без удобств другие жители Виллиса, особенно пожилые люди. Ее семья имела хотя бы одно преимущество – она умела приготовить пищу из всего, что оказывалось под рукой, и за годы семейной жизни благодаря образовательной программе «Новости матери-земли» освоила основные правила ведения абсолютно независимого хозяйства. Но большинству жителей Виллиса приспособиться к подобным условиям наверняка гораздо труднее.
Причина постоянных безобразий была ясна как день. Почтальон хотел сломить сопротивление, дать понять людям, что они ни в чем не могут быть уверены. Все становится зыбко и ненадежно. Покрывало цивилизации, под которым все чувствуют себя в полной безопасности, довольно легко сдирается. И это занятие явно доставляло почтальону большое удовольствие.
Главное, никто толком не понимал, как ему удается организовывать перебои с газом, водой, телефоном и электричеством. Они с Дугом до посинения наобщались с представителями этих уважаемых ведомств, но ответы получали исключительно уклончивые и неопределенные.
Все говорили о каких-то штрафах, взысканиях, служебных распоряжениях и согласованиях.
Бумажная волокита, которую очень легко организовать при помощи почты.
По словам городского представителя департамента водоснабжения и электричества, они вообще не были виноваты, потому что снабжение перекрывали
Тем не менее, городской представитель клялся, что проблема с водой и светом будет решена в самом ближайшем будущем.
Менеджер телефонной компании, тот самый, с которым Дуг общался в первый раз, был еще менее конкретен и не обещал ничего.
По иронии судьбы меньше всего проблем с адаптацией к сложившимся обстоятельствам испытывали жители пригородных районов, которые жили в более примитивных условиях.
Благодаря собственным колодцам, хранилищам для воды и газовым генераторам им не пришлось отказываться от своих привычек, в то время как остальные питались всухомятку, мылись холодной водой и закупали свечи.
– Надеюсь, это не на всю ночь, – проговорила Триш.
– Вполне возможно, – скептически заметил Дуг, отрезая кусочек блинчика.
Билли уронил вилку. Он почти ничего не ел, в основном бесцельно ковырялся в своей порции.
– Надо доесть обязательно, – наставительно произнесла мать.
– Не могу... – затянул Билли.
В следующую секунду одно из окон разлетелось вдребезги, осколки, несмотря на задернутые шторы, разлетелись по комнате. На пол упал здоровенный булыжник. Еще один тяжело грохнул в наружную стену.
– Негодяй! – заорал кто-то на улице. Голос явно принадлежал не мальчишке, а вполне взрослому мужчине.
Дуг вскочил и ринулся к двери.
– Стой! – завопила мгновенно побледневшая Триш.
Билли тоже перепугался. Впрочем, Дуг сам почувствовал, как тяжко заколотилось сердце.
Тем не менее, он не остановился.
Еще один камень ударил в наружную стену дома.
– Негодяй!
Затем раздался рев двигателя и грохот гравия, летящего из-под колес резко рванувшего с места автомобиля.
Дуг справился с замком и выскочил на крыльцо как раз в тот момент когда хвостовые огни небольшого грузовичка скрылись за деревьями.
Над дорогой еще клубилось облачко пыли.
Он посмотрел под ноги. На крыльце валялась парочка камней размером с мяч для софтбола.
Их бросили с такой силой, что они выбили щепки из деревянной обшивки. Каким образом можно было неслышно подъехать к дому на такое расстояние, чтобы швырять здоровенные камни?
Из притихшего леса, куда уходила дорога, послышались злорадные вопли и ржание, которые затихали по мере удаления машины.
– Что это было? – спросила Триш, выйдя на крыльцо. Она заметно дрожала, обнимая за плечи Билли.
– Не знаю.
– Из-за чего?
– Из-за чего Нельсоны решили, что мы убили их собаку? Почему Тодд решил, что я его преследую? – Дуг посмотрел на сына. – Ты не догадываешься, кто это сделал?
Билли испуганно покачал головой.
– Я так не думаю. Ну ладно. Пойдемте в дом. – Приобняв жену и сына, он вошел с ними в холл, потом тщательно запер дверь. Завтра надо будет найти человека, чтобы починить окно. Он огляделся по сторонам. Пламя свечи поблескивало в осколках стекла, усыпавшего пол, диван и все кресла. Придется переставить мебель на тот случай, если нечто подобное повторится. Совершенно ни к чему подставлять Триш или Билли под камни и битые стекла.