Почтальон
Шрифт:
— К тому времени Циклоп обещает приготовить для вас, Гордон, подробный отчет о положении у нас в северном Орегоне, чтобы вы передали его своему начальству.
Эйг на некоторое время задержал его руку, и Гордон был в который раз озадачен. Славный малый выглядел так, словно существовало какое-то обстоятельство, причинявшее ему острое неудобство, о котором он, впрочем, не может обмолвиться ни словечком.
— Бог в помощь вам в ваших бесценных трудах, Гордон, — искренне молвил он. — Если я хоть чем-то могу вам помочь, даже самую малость, обязательно дайте мне знать.
Гордон согласно кивнул. Хвала Создателю,
9
По словам служащих Циклопа, соединявшее когда-то штаты шоссе к северу от Корваллиса было непроезжим и вдобавок небезопасным, поэтому Гордон воспользовался проселком, тянувшимся параллельно шоссе, но несколько западнее. Рытвины и разный хлам на дороге не позволяли торопиться, поэтому он был вынужден устроить привал и перекусить среди развалин городка Буэна-Виста.
Несмотря на утренний час, в небе уже сгущались тучи; по захламленным улицам ползли клочья тумана. По счастливому совпадению именно в этот день окрестные фермеры собрались в бывшем парке этого обезлюдевшего городка для торговли. Жуя хлеб с сыром, извлеченные из вещевого мешка, Гордон вел с ними неторопливый разговор.
— Да шоссе здесь вполне приличное, — втолковывал ему один из местных, удивленно качая головой. — Эти профессора, небось, сюда и носа не кажут. Какие из них путешественники! Не то что вы, мистер Кранц! Не иначе, у них там переплелись не только провода, но и последние извилины в башках! — Фермер ухмыльнулся, довольный собственным остроумием.
Гордон не стал распространяться о том, что маршрут предложен ему самим Циклопом. Поблагодарив собеседника, он заторопился к коню, чтобы еще раз взглянуть на подаренную ему карту.
Она была испещрена густой сетью компьютерной графики: рациональный маршрут, каким ему лучше всего следовать, протягивая почтовую трассу в северном Орегоне. Его уверяли, что этот маршрут должен помочь ему избежать любых затруднений, существующих на пути, — в частности, районов, где бесчинствуют банды, а также пояса радиоактивности вблизи Портленда.
Гордон в замешательстве почесал бороду. Чем больше он изучал карту, тем больше отказывался что-либо понимать. Знает ли Циклоп, что творит? Ведь эта извилистая трасса могла претендовать на любое название, кроме одного: ее никак нельзя было назвать рациональной.
Гордон стал помимо своей воли подозревать, что цель карты, скорее, заключается в том, чтобы усложнить его маршрут, увести в сторону, заставить потерять, а вовсе не сэкономить время.
Но зачем это нужно Циклопу?
Вряд ли супермашина опасается его вмешательства. Гордон успел освоить ход рассуждений, способных погасить любые страхи такого рода: он без устали подчеркивал, что Возрожденные Соединенные Штаты никоим образом не намерены покушаться на право местных жителей самим решать свои проблемы. Циклоп как будто поверил в его клятвы.
Гордон поднял глаза от карты. Погода портилась: тучи висели теперь совсем низко, окутывая остовы разрушенных домов. По пыльным улицам тянулся туман; он уже заполз между Гордоном и сохранившейся стеклянной витриной магазина. Это живо напомнило ему другой туман, еще холоднее теперешнего, и другую прозрачную
«Мертвая голова... Ухмылка мертвого почтальона... Его облик тогда совместился с моим...»
Он поежился. За одним воспоминанием потянулось следующее: завитки тумана напомнили ему холодный пар и его собственное отражение в стеклянном экране во время первой встречи с Циклопом в Корваллисе. Каким странным показалось тогда волнообразное мигание лампочек! Уж больно оно было монотонным...
Внезапно по спине Гордона пробежал холодок.
— Нет! — прошептал он. — Господи, только не это!
Он поспешил зажмуриться, отчаянно желая отвлечься, подумать о чем-нибудь другом — о погоде, о докучливой Дэне, о славной маленькой Эбби, вспоминающей его в Пайн-Вью, о чем угодно, только не о...
— Кому это понадобилось? — громко спросил он у пустоты. — И зачем?
Гордон вынужден был нехотя признаться самому себе, что догадывается о причинах. Уж он-то специалист по части побуждений, подталкивающих людей к тому, чтобы накручивать одну ложь за другой. Вовремя припомнились и почерневшие обломки на заднем дворе Дома Циклопа. Интересный вопрос: как они добились таких высот? Прошло уже почти двадцать лет с тех пор, как Гордону приходилось отвечать на вопросы из области физики и несложной технологии. Эти годы были наполнены борьбой за выживание, а также навязчивыми мечтами о сказочном возрождении. Не ему утверждать, что осуществимо для горстки служителей Циклопа, а что нет.
Но он чувствовал теперь настоятельную потребность проверить правильность своих подозрений. Он не сможет сомкнуть глаз, пока не разберется во всем этом раз и навсегда.
— Простите! — окликнул он одного из фермеров. Тот широко улыбнулся ему беззубым ртом и вскочил, сдергивая с головы шляпу.
— Чем я могу вам помочь, господин инспектор?
Гордон ткнул пальцем в точку на карте не более чем в десяти милях от Буэна-Виста по прямой.
— Знаете, как проехать сюда, в Сиотаун?
— А-то нет, босс! Если поторопитесь, успеете туда еще засветло.
— Уж я потороплюсь! — заверил фермера Гордон. — Голову даю на отсечение, что медлить не стану!
10
— Сейчас, черт возьми! — крикнул мэр Сиотауна. Однако стук в дверь сделался еще громче прежнего.
Герб Кейло любовно зажег свой новый масляный фонарь, изготовленный мастерами городка в пяти милях к западу от Корваллиса. Он недавно обменял двести фунтов лучшей сиотаунской глиняной посуды на двадцать таких вот чудесных ламп и три тысячи спичек из Олбани. Мэр не сомневался, что столь удачная сделка обеспечит ему этой осенью переизбрание.
Стук превратился в грохот.
— Ну, держитесь там! Если дело окажется ерундовым...
Он отодвинул задвижку и распахнул дверь. В проеме стоял Дуглас Ки, дежуривший этим вечером у ворот. Кейло насупился.
— В чем дело, Дуг? Что за нелегкая...
— Тут к тебе посетитель, Герб, — не дал договорить дежурный. — Я бы не впустил его после наступления комендантского часа, но ты рассказывал нам о нем, когда вернулся из Корваллиса, вот я и постеснялся держать его под дождем.
Из сырой тьмы выступила рослая фигура в накидке. В свете лампы блеснула кокарда на фуражке. Гость протянул руку.