Почтальон
Шрифт:
— Дядя говорил о личной встрече! — не знаю зачем, соврал я.
Бульба не настаивал, просто просил передать кое–что, Чернокнижнику.
— Хорошо иммунный, но сначала проверка, — согласился блондин. — Давно ты на Стиксе?
— Пару месяцев.
— Как твоё имя, и кто крёстный?
— Кнут, крёстный Хром!
Оказалось караульные, вовсе не расслаблены, после моих слов, один из них, бросил на блондина вопросительный взгляд. Тот кивнул, а караульный скрылся за воротами.
— Ты мур? —
— Нет!
— Серый, открой левую створку!
Второй караульный, подошёл к воротам и незамедлительно выполнил приказ. Моему взору, открылись сотни людских фейсов и профилей.
«МУРЫ» — гласила надпись поверху.
— Подойди ближе, присмотрись, может, знаешь кого из них, где и когда встречал? Мне интересно всё!
Хитроумная проверка, посмотри, расскажи, может там твои кореша! А уж от ментата, коим является блондин, не укроется ничего. Но мне самому, было интересно, и как выяснилось, не зря.
— Вот этот, лысый, мордастый, — указал я, пальцем на знакомца.
— Бендера?
— Лично не знаком, но можете уже не искать, пристрелил его месяца полтора назад.
— Подробнее, — потребовал блондин.
Пришлось кратко изложить историю, произошедшую, в первом посещённом мною городе.
— Хорошо, — показалось, что в голосе ментата, появились довольные нотки, — Продолжай!
С самого центра, своеобразной выставки, на меня смотрела, девчуля–красотуля.
— Белка, — прочитал я вслух, надпись под фото.
— Хорошо её знаешь?
— С ней ещё трое было, Лупарь, Облом, имени третьего не знаю.
— Чибис! Она с ним изначально была, — просветил меня ментат.
Содрав со стенда три фотографии, он протянул их мне, Облом, Чибис, Белка.
— Лупарь числиться, как рейдер одиночка! Рассказывай.
Последовала ещё одна краткая история, где я опустил использование дара. Концовку, караульный слушал с открытым ртом, а блондин, сдержанно улыбался.
— Он что, реально бросил тебе, голову лотера? — недоверчиво поинтересовался Серый.
— Я, точно, его не просил! — пришлось подтвердить.
— Правильно сделал, что не стал стрелять, максимум, на что можно рассчитывать, это лёгкое ранение, — вставил слово, ментат. — Уникумы, как этот элитник — злопамятны. Ты бы, скорее всего сбежал, — при этом, блондин хитро подмигнул. — А он, стал бы преследовать, столько, сколько возможно. Элитник, видел часть боя, если не весь, прикинул, свои и твои возможности, а какие сделал выводы, сам знаешь.
— Здравствуй крёстный! — услышал я, со спины.
— Апостол!? Не думал тебя здесь встретить.
— Такое бывает Кнут, я там, где должен быть.
После крепкого рукопожатия, я всмотрелся в лицо крестника.
— Да ты помолодел, батюшка! Морщины разгладились, волос
— Сам же знаешь, этот мир много забирает, но и даёт немало, — улыбнувшись, ответил тот.
— Проверку ты прошёл, — утвердил блондин. — Но огромная просьба, просмотри все фото.
— Смысла нет, я больше никого не встречал, а те люди, у кого прожил месяц, с мурами не разговаривают.
— Получается, — начал ментат. — Все муры, которых ты встретил, теперь мертвы!?
Я пожал плечами, намекая на то, что нет смысла, говорить об очевидном. Судя по ухмылке, ментат меня понял.
— Да ты настоящая гроза муров, — усмехнувшись, произнёс тот.
Затем, переведя взгляд на моего крестника, добавил.
— Апостол проводит к Чернокнижнику.
Когда мы отошли от ворот, блондин окликнул.
— Кнут! Спасибо, за то, что проредил списки.
— Я не специально, честное слово! — сказал, как есть.
Тот лишь посмеялся и махнул на меня рукой.
— Рассказывай Апостол, как ты здесь оказался? Если это не великая тайна, конечно.
— Тайна не великая, пришёл, как и ты, на своих двоих. Как уже говорил, я там, где должен быть!
Насколько я помнил, крестник мой, из бывших вояк, если, конечно, таковые бывают. Стронги, по всей видимости, потенциал оценили, может и в деле посмотрели, на Стиксе это не сложно. И вот, мы имеем свежеиспечённого стронга.
— Понял, забыли! Веди Сусанин!
Усмехнувшись, тот спросил.
— Ты проездом, или по делу?
Миновав проулок, ведущий от ворот, мы вышли на широкую, кольцевую дорогу. Ездили машины, народ, ходил по своим делам, попадались и дети, в общем, было многолюдно. С непривычки, я стал озираться по сторонам и ответил с задержкой.
— И то и другое, утром уйду.
— У каждого своя цель, своё предназначение, — начал Апостол, голосом проповедника. — Была ли у тебя цель на земле?
Я задумался. Работа, дом или скорее любовное гнездо, в котором побывал не один десяток красоток. Пятничные попойки, с корешем Толяном, плавно переходящие в субботу. Жил я, как кабель, от сучки, до сучки.
— Получается, что нет!
— Как и у большинства, — с грустью утвердил Апостол. — Моей целью, была служба Господу.
Мы остановились у светофора, который даже работал, показывая красный.
— Я уже говорил тебе, что не чувствую здесь, божественной энергии, а к той, что есть, подступиться не могу… хорошо, что мы попали к тем, к кому попали. К нормальным, настоящим.
Что–то Апостол приуныл, не может он жить, как я раньше, бесцельно тратя время. Стронги с этим помогли. Наверное, не стоит рассказывать, про то, как нормальные — настоящие, уговорили меня спалить, пару тысяч душ, может не понять.