Почти Целитель

Андрей Коткин

Наплевав на последний урок, пришел в свою комнату, и с размаху плюхнулся на кровать. Блаженство! До того, как с него не спал этот груз, Ваня даже не подозревал, с какой силой тот на него давил. Так бы и лежал вечность. К сожалению, сегодняшний оброк на ману еще не сдан, придется подниматься. Узнавать, в чем именно могут заключаться санкции Системы за нарушение контракта на своей тушке, у Вани желания как-то совсем не возникало.

Место, ставшее за последние месяцы ненавистным, зал с камнями. Дежурный лениво бросил взгляд в его направлении. Мол, давай, начинай сдаваться, раз приперся. Первые капли маны, как в прорву, хлынули из Вани в накопитель. «Выносливость +1» — известила внезапно Система, «Вот оно, доказательство,

что сдавая ману, мы качаем вовсе не Дух, а Выносливость!» — подумал Ваня. А ведь он когда-то своим умом дошел до подобного предположения. Тогда еще помнится, Сашка Башенин обещал уточнить у знающих людей это Ванину гипотезу. Но так и не уточнил. А может, уточнил, да Ване забыл сказать. Ну и бог с ним, теперь и без Башенина понятно. А вот при создании заклинаний развивается именно Дух. Это также не раз по жизни подтверждалось. Хотя, казалось бы, какая разница для Системы, с какой целью сливается мана, но, очевидно, разница все же была. А еще была разница в «весе» заклинаний. Можно месяц без перерыва кастовать заклинания первого уровня и не добавить в Дух ни единицы, а вот если удачно создать что-нибудь для себя запредельное, то, если не надорвешься, прибавка в эту Первичную Характеристику весьма вероятна. Для Вани таким запредельным заклинанием могло бы стать Среднее Лечение на пациента, который лежит при смерти. К сожалению, что-то там, у главврача местной городской больницы, не срослось. Обидно Ване и, может быть, смертельно обидно для того пациента, но что поделаешь, такова жизнь.

Вот так, философствуя, вернулся обратно к себе, а там уже Василий, места себе не находил, переживал за Ваню. Раньше-то Лудильщиков занятия никогда не прогуливал. Да еще после такого прилюдного Ваниного унижения в столовой, реально заопасался за товарища, вдруг он руки на себя наложить решил.

Увидев, что Ваня вернулся живой и невредимый, Василий выругался витиевато и, покопавшись в своем бауле, с которым он еще из дома учиться приехал, достал на свет божий бутылку.

— Настоящий Ерофеич! На целебных алтайских травах настояна, самолично у бати из поставца перед отъездом стянул. Пошли, Иван, отмечать твое примирение, а то я реально переволновался.

А Ване что? Сегодня ему именно этого и не хватало. И закуска нашлась. Только вчера вечером купили у уличной торговки какую-то стряпню со вкусным названием «перепечи». Точнее, Ваня встречался с перепечами в своей жизни не раз, ими в его детстве торговали на базаре вотяки, местная народность, проживающая вокруг Сарапула, но то были совсем другие «перепечи», с совсем другой начинкой. Выпечка дожидалась своих хозяев на окне, возле обледенелого уличного стекла, завернутая в газету, так что выглядела совсем почти еще свежей. Только самые края подсохли. Ваня еще достал на стол берестяной туесок с квашеной капустой, но Василий тоном заправского выпивохи предложил оставить капусту на утро. Впрочем, перепечи с мясом, грибами, да залитые яйцом, с крепкой травяной настойкой, да под задушевный мужской разговор, шли на ура и без всякой капусты.

— Знал бы ты, Ваня, как я тебя понимаю! — Начал разливаться в своих эмоциях Василий, когда крепчайшее пойло подействовало в полную силу. — У нас, на Алтае, никаких дворян почитай и нет вовсе. И ничего, живем справно. Золото моем, с ойротами торгуем, сами охотимся. Я знаешь, каким охотником у себя был! Белку и куницу в глаз стрелял, на кабана с рогатиной хаживал.

— На кабана и я хаживал. — Подхватил Ваня. — Правда, с берданкой. Зато тот кабан с магией был!

— С магией это сильно! — Закивал на слова Вани захмелевший Василий. — Магия у кабанов только на шестом уровне появляется. А у тебя какой в то время был?

— Не помню. Кажется третий… или четвертый.

— Ну, ты монстр! — Васька в искреннем восхищении. — Я когда сюда собирался, думал, самым прокачанным тут буду. Восьмой

уровень, не шухры-мухры! А тут с тобой поселился. Ну, ответь ты мне, как можно быть таким сильным?

— Каким сильным? Да у меня, чтоб ты знал, Сила даже до первого предела не прокачана.

— Зато Интеллект с Духом, о-го-го!

— Ну, Интеллект у меня всегда рос хорошо. — Согласился Ваня с товарищем, не выдавая, впрочем, своей тайны прокачки Характеристик. — А вот с Дополнительными Характеристиками засада. Негде мне их было развивать. Веришь, Меткость только недавно до пятерки довел. Дротиками.

— А я все голову ломал, чего ты в соревнованиях с этими дротиками участие принимать не стал. Но если только пятерка в Меткости, тогда конечно. Дворяне то у нас вообще звери, настолько Меткость прокачали. Даже я, потомственный охотник, с трудом их превзойти могу, и то не всегда, а ведь у меня Меткость выше двадцати раскачана. — Васька разлил по посуде последнее, что еще плескалось на дне бутылки. — Ну, вздрогнем! — Выпили. — А вот ты скажи мне, дружище, чего ты с Танькой разругался, справная же баба. И род у нее достойный. Хорошим подспорьем может стать, когда из училища выпустимся. Я вот свою Пелагею ни за что не брошу!

— Танька, конечно, краля симпатичная, — чуть подумав, ответил Иван. — Но в роли своей жены я ее не вижу. Слишком она одеяло на себя перетягивать любит по жизни.

— Может, это по молодости она такая? — Упорствовал Васька.

— Так что мне, всю ее молодость мучиться с ее характером? Не-е, не пара мы.

— Ну, как знаешь. Свое обещание Пелагее я выполнил, с тобой насчет Татьяны поговорил. — Неожиданно заключил Васька. — Найдешь еще свою суженую.

— Это да! — Перед глазами пьяненького Вани по неизвестной причине на мгновение вдруг возникло лицо Натальи. — Вот ведь, спьяну чего только не привидится. У Натальи характер, по словам Аркадия, еще покруче может оказаться.

Наутро проснулись как обычно рано, хотя и выходной в этот день был. Ивану очень не хотелось вылазить из-под теплого одеяла, да жажда совсем уж замучила.

— Ирод! Оставь хоть капельку! — Взмолился Василий, слишком поздно заметивший действия Вани.

— Придется тебе, Васенька, до клозета прогуляться. Заодно и кувшин свежей водой наполнишь. — Объявил Иван, переворачивая пустой кувшин вверх дном, чтобы показать другу, что воды у них в комнате совсем не осталось.

И несчастный Василий с кувшином наперевес потопал, куда его Ваня направил.

— Слушай, а зачем ты распорядился капусту на утро оставить? — Внезапно заинтересовался Лудильщиков, когда водонос вернулся обратно в комнату.

— Отец очень уважал ее утром с похмелья зажевать. — Ответил сосед.

— А я слышал, что похмеляться надо стопкой хлебного вина.

— Бр-р! Что-то не хочется! — Объявил Васька, прислушавшись к себе. — Я, наверное, теперь долго в рот спиртное взять не смогу.

Обещанного Натальей опытного мага, который должен был обучить студента новым заклинаниям, Ваня начал ждать еще с утра. Ну, в самом же деле, «в обед» понятие очень растяжимое. У англичан вон вообще, обед только совсем вечером наступает. Ваня знает, об этом им на уроках этикета рассказывали. Все же дотерпел до полудня, прежде чем выйти встречать мага к воротам академии. А того все нет и нет.

Наконец, на дороге, ведущей из города, показалась коляска, влекомая парой гнедых лошадок. Из остановившейся коляски выбрался мужчина в расшитой узорами бекеше из овчины с небольшим саквояжем в руках и направился к воротам.

— Парень, обратился он к Ивану. — Не мог бы ты пригласить из общежития летунов, из сто четвертой комнаты, Ивана Лудильщикова. У нас с ним встреча назначена.

— Это я, Иван Лудильщиков. — Представился Ваня.

— Меня зовут Исидор Сергеевич Шторм. Я по поручению Натальи Феликсовны должен попытаться вас обучить заклинаниям.