Почти идеальное ограбление
Шрифт:
– Если вы сделаете копию с последней картины Полянской, – поспешно закончил он, – мы повесим ее в галерее и не спустим с нее глаз. И как только на нее кто-нибудь польстится, то мы его хоп! – и поймаем! Настоящую-то картину вешать рискованно: вдруг эта ваша знакомая снова что-нибудь учудит вроде пожара или наводнения. А если она просто заменит одну копию на другую, то и пусть себе, мы только над ней посмеемся.
Оля окинула Ромку скептическим взглядом:
– Думаешь, польстится?
– А почему нет? Попробовать-то стоит, а время не терпит, сами сказали,
Записав Олины адрес и номер телефона, Ромка позвонил Павлу Петровичу, чтобы уточнить, восстановлена ли в галерее система видеонаблюдения.
Богачев ответил, что пока нет, но буквально на днях у него появится самое лучшее оборудование.
– А сейчас никаких шедевров нет, так что можно и подождать, – добавил он.
– Вот видишь, – сказала Лешка брату, – как же ты за картиной следить будешь?
Но Ромка ничуть не огорчился:
– Это же хорошо! Просто замечательно! Если преступница будет знать, что никаких камер там нет, то еще скорее захочет украсть картину. Тут-то я ее и заловлю.
Он сразу же позвонил Арине и договорился встретиться с ней у ее отца, Матвея Юрьевича.
Огромный пятнистый дог Банг и его хозяин, как всегда, приветливо встретили гостей. В ожидании Арины брат с сестрой уселись на кухне пить чай и делиться с Матвеем Юрьевичем последними новостями. А когда появилась Арина, Ромка рассказал им о разговоре с девушкой Олей со Старого Арбата и о том, что под именем Инны Николаевны действует незнакомая пожилая женщина. А потом развил перед ними свой замысел:
– Оля сделает копию с новой картины Софьи, мы отнесем ее в галерею, в незаметном месте приладим малюсенькую веб-камеру и будем записывать всех, кто подходит к картине. А компьютер, к которому мы ее присоединим, может стоять открыто, только надо будет хорошенько спрятать проводку. И никого, ни охранников, ни новую помощницу Павла Петровича, и даже уборщицу, не стоит посвящать в нашу затею. Мало ли где они об этом случайно проговорятся.
В ответ на это Арина скептически пожала плечами:
– Неизвестно еще, что за копию сделает ваша арбатская знакомая. А если в галерею заявится этот занудливый старичок, Петр Казимирович? Он же сразу раскусит фальшивку!
Однако Матвей Юрьевич принял сторону Ромки:
– Если Петр Казимирович увидит копию и она вновь вызовет у него сомнения, то Павел сам предложит ему провести атрибуцию и возьмет с собой подлинник. Так что в Ромином предложении есть резон. А художницу свою сюда привозите, чтобы картину из дома не выносить, пусть она у меня работает. Надеюсь, ей не потребуется на это много времени?
– Отлично! – обрадовался Ромка. – Поехали за ней прямо сейчас.
– Нет. Сначала надо с глазу на глаз поговорить с Павлом. – Арина встала с места и достала из сумочки ключи от машины. – Что ж, поехали снова в галерею.
Всю дорогу Ромка терзал своих спутниц вопросом, захочет ли Павел Петрович воплощать в жизнь его идею, но его волнения оказались напрасными. Богачев выслушал
– Попытка – не пытка, – сказал он. – А то выставлю у себя ценные работы, и не дай бог какой-нибудь новый пожар случится. Ноутбук у меня в кабинете есть, веб-камеру куплю по дороге.
– Самую маленькую, – попросил Ромка и еще раз уточнил: – Но никакой стройной пожилой женщины-художницы вы не знаете?
Павел Петрович задумался:
– Еще одна загадка. Не могу никого припомнить, а ведь она должна входить в число наших знакомых, коли назвалась Инной Николаевной и ставит похожую подпись под своими картинами.
– Ну и ладно. Мы все равно ее найдем, честное слово! – с уверенностью воскликнул Ромка, весьма воодушевленный тем, что взрослые и серьезные люди одобрили его план.
Затем с Ариной они отправились за Олей, и хотя Ромке на обратном пути очень хотелось снова поехать к Матвею Юрьевичу и посмотреть хотя бы на начало работы над копией картины, Лешка попросила Арину отвезти их домой. У Матвея Юрьевича, она считала, им уже делать нечего, а мысль о несделанных уроках угнетала давно. Лешка была человеком ответственным, к тому же учебный год подходил к концу, и ей вовсе не хотелось видеть в своем табеле тройки. Это Ромка умел отгонять от себя мысли об учебе.
– И папа сейчас начнет выступать, что мы снова поздно пришли, – вздохнула она.
Но в этот день им крупно повезло: Олег Викторович задерживался на лекциях, а Валерия Михайловна – на презентации каких-то товаров: она заведовала отделом рекламы в одной из московских газет, и ей приходилось налаживать контакты с самыми разными фирмами.
Лешка погуляла с Диком, отправила электронное письмо Артему в Англию и уселась решать задачи по физике. Она думала, что и Ромка тоже наконец станет хоть что-то учить, но ее брату опять было не до уроков. Он сновал туда-сюда, то принимаясь доводить до совершенства свою картину, то звонить Матвею Юрьевичу, без конца справляясь, как продвигается Олина работа, то приставать к Лешке с вопросами, не забудет ли Павел Петрович купить веб-камеру и заглотит ли неизвестная преступница их крючок. Короче, и сам ничего не делал, и ей мешал до тех пор, пока не пришли родители. Только тогда он затих и стал что-то чертить в тетрадке по геометрии.
Лешке захотелось узнать, что он делает, и она заглянула через его плечо. Брат рисовал схему установки видеокамеры.
– Рома, учи уроки, – прошептала она. – Сколько б ты преступников ни поймал, тебе в школе за это пятерки не поставят. Неужели ты не можешь хоть на час отвлечься от своего расследования?
– А я думал, что оно не мое, а наше, – обиделся брат.
– Ну, конечно, наше, и я никогда тебя не подведу, но ты должен совмещать его с учебой.
– Отстань, долдонишь прямо как училка, – с досадой дернув плечом, огрызнулся Ромка, но, когда сестра от него отошла, ухватил ее за руку: – На что спорим, что я из любой ситуации найду выход?