Почти как «Бьюик»

Кинг Стивен

Но ужаснуло меня не это. Перед моим мысленным взором возникла прямо противоположная ситуация. Я увидел Энниса Рафферти, оказавшегося среди вот таких существ, с желтой кожей, розовыми отростками на голове, хоботом с глазами на груди, молящего о пощаде, задыхающегося в непривычном ему воздухе. И когда он лежал перед ними, мертвый и уже начавший разлагаться, достал ли кто-нибудь его револьвер из кобуры? Стояли они, глядя на револьвер под чужим небом неведомо какого цвета? Удивил их револьвер точно так же, как меня удивило «радио»? Сказал кто-нибудь: «Мы только что убили разумное существо», — на что другой ответил: «Чушь собачья»? И когда я думал об этом, в голове звучала другая мысль: я должен немедленно

убраться отсюда. Если только мне на собственном опыте не хотелось получить ответы на мои же вопросы. И что произошло потом? Я никогда об этом не говорил, но теперь могу сказать: мне казалось глупым отступать, пройдя столь длинный путь.

Я решил залезть в багажник.

Видел, что такое возможно. Места в нем хватало. Вы знаете, какие большие багажники в этих старых автомобилях. Когда я был маленьким, мы говорили, что гангстеры отдают предпочтение «бьюикам», «кадиллакам» и «крайслерам», потому что в багажнике достаточно места для двух поляков или трех макаронников. Места хватало. Старина Хадди Ройер мог влезть в багажник, лечь на бок, протянуть руку и закрыть крышку. Мягко, без стука. А потом лежал бы, дыша затхлым воздухом через «пафф-пэк», прижимая «радио» к груди. В маленьком баллоне оставалось не так уж много воздуха, но его хватило бы. Старина Хадди лежал бы, свернувшись, улыбаясь, а потом.., очень скоро…

Произошло бы что-то очень интересное.

Я не думал об этом долгие годы, разве что во снах, которые не помнишь, когда просыпаешься, но знаешь, что тебе снились кошмары, по гулко бьющемуся сердцу, пересохшему горлу и отвратительному, будто кошки насрали, вкусу во рту. Последний раз я осознанно вспоминал, как стоял перед багажником «бьюика роудмастера», когда услышал, что Джордж Морган покончил с собой. Представил себе, как он сидел на полу в собственном гараже, может, слышал голоса детей, играющих в бейсбол на поле Макклурга в том же квартале, а потом пиво закончилось, он взял револьвер и пристально посмотрел на него. К тому времени мы все уже перешли на «беретты» [60] , но Джордж сохранил «ругер».

60

«Беретта» — пистолет итальянского производства, один из лучших в своем классе, в конце восьмидесятых годов принят на вооружение полицией США.

Говорил, он лучше ложится на руку. Я буквально видел, как он вертит револьвер из стороны в сторону, потом смотрит ему в глаз. У каждого пистолета или револьвера есть глаз.

Любой, кто смотрел в него, это знает. Вот он вставил ствол между зубами, возможно, коснулся мушкой неба. Ощутил вкус масла. Может, даже лизнул дуло кончиком языка, как лижут мундштук трубы перед тем, как дунуть в нее. Сидел в углу гаража еще со вкусом пива во рту, к которому прибавился вкус машинного масла и стали, облизывая дыру в стволе — глаз, из которого пуля вылетает со скоростью, в два раза превосходящей скорость звука, подталкиваемая расширяющимися горячими пороховыми газами. Сидел в углу, ощущая запах травы, прилепившейся к днищу газонокосилки, и разлитого бензина. Слыша радостные крики детей на бейсбольном поле. Думая о том, что он почувствовал, когда патрульная машина весом в две тонны превратила старушку в кровавое месиво, когда кровь брызнула на ветровое стекло, а в решетке радиатора что-то застряло, как потом выяснилось, одна из ее туфель. Я живо себе это представил и знаю, именно так все и происходило, знаю, потому что сам пережил подобное. Я понимал, как ужасно все будет, но особо не тревожился: что-то в этом было и забавное. Я улыбался. Не хотел дать задний ход. Думаю, Джордж тоже не хотел. В конце концов решиться пойти на такое —

все равно что влюбиться. Или жениться. Обратного пути нет. А решение я уже принял.

Спас меня не колокольный звон, а крик Ширли. Поначалу она издала громкий вопль, потом последовали слова:

«Помогите! Пожалуйста! Помогите мне! Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне!»

Меня будто вывели из транса. Я отступил от багажника «бьюика» на пару шагов, шатаясь как пьяный, не в силах поверить, на грани чего оказался. Ширли закричала снова, а потом я услышал голос Эдди: «Что с ним, Джордж? Что с ним случилось ?»

Я повернулся и побежал к двери гаража.

Да, спасенный криком. Это про меня.

ЭДДИ

Снаружи было лучше, намного лучше, и когда я спешил за Джорджем, случившееся в гараже Б уже казалось мне дурным сном. Конечно, не могло там быть монстров с розовыми отростками на голове, хоботом с глазами, волосатыми когтями. Реальность — это наш задержанный и находящийся на заднем сиденье патрульной машины номер 6 дебошир, поднимающий руку на женщину. Вот им, Брайаном Липпи, дамы и господа, нам и следовало заниматься. Я все еще боялся «бьюика», боялся, как никогда раньше или позже, и я знал, что на то у меня есть веская причина, хотя более не мог вспомнить, какая именно. И полагал сие за счастье.

Я прибавил шагу, чтобы догнать Джорджа.

— Послушай, я, наверное, не соображал, что делаю.

Если я…

— Дерьмо, — вырвалось у него, и он так резко остановился, что я чуть не ткнулся ему в спину. Замер на краю автостоянки, уперев руки в бока.

— Ты только посмотри, — и тут же крикнул:

— Ширли! Ты в порядке?

— Все нормально, — ответила она. — Но Мистер Д… извини, вызов по радио. Я должна ответить.

— Только этого нам и не хватало, — пробурчал Джордж.

Я шагнул в сторону и увидел, отчего он так расстроился.

Заднее окно нашей патрульной машины вышибли, безусловно, парой ковбойских сапог с крепкими каблуками.

Двух или трех ударов на такое бы не хватило, даже и дюжины, но мы предоставили моему школьному «дружку» Брайану предостаточно времени. Вот он им и воспользовался.

Солнце отражалось от тысяч осколков, разбросанных по асфальту. Что же касается мсье Брайана Липпи, то его и след простыл.

— ТВОЮ МАТЬ! — крикнул я и потряс кулаками.

В округе Погус горела цистерна с химикалиями, в гараже Б лежало мертвое чудовище, теперь еще появился и беглец-неонацист. Плюс разбитое стекло патрульной машины. Ты, парень, можешь подумать, что это пустяк в сравнении с остальным, но лишь потому, что никогда не заполнял все бланки, начиная с формы 24-А-24, описания поврежденной собственности ПШП, и заканчивая «Полным отчетом об инциденте» (все в трех экземплярах), необходимые для замены стекла. И вот на какой вопрос я бы хотел услышать ответ: почему не бывает череды хороших дней, когда если и случается что-то плохое, то только одно? Почему-то в жизни все обстоит иначе. По личному опыту знаю, что дерьмо копится, копится, копится, чтобы разом выплеснуться в один из дней.

Тот как раз таковым и оказался. Проявил себя во всей красе.

Джордж зашагал к патрульной машине 6. Я — рядом с ним. Он наклонился, достал из кармана на бедре рацию, резиновой антенной поводил среди осколков. Что-то поднял. Серьгу с распятием нашего приятеля. Должно быть, потерял, когда вылезал через разбитое окно.

— Твою мать, — повторил я уже не так громко. — И куда, по-твоему, он пошел?

— Во всяком случае, он не в здании с Ширли. И это хорошо. А куда его понесло? По дороге направо, по дороге налево, через дорогу, через поле и в лес. Вариантов много. Выбирай любой. — Он поднялся, посмотрел на пустое заднее сиденье. — Это плохо, Эдди. Очень плохо. Ты ведь понимаешь?