Почти как в сказке

Ларина Екатерина

– С Вами, Сергей Валерьевич, мы познакомились ещё на четвертом курсе. И смею заметить, с той поры моё имя-отчество не изменилось, - и девица ткнула пальчиком с аккуратно накрашенным ноготком в установленную на столе бумажную табличку. На ней значилось: "Петрова Мария Ивановна, ведущий инженер кафедры".

Сергей соотнес надпись с девицей, а потом стильную стерву с милым существом в очках, волосами в пучок и растянутом свитере, сидевшем тут до декрета. И у него где-то что-то не сошлось.

– Мария - это вы? Я Вас не узнал...
– поверить в такое преображение

было трудно. Да, красавицей она не стала, но, тем не менее, это был совершенно другой человек.

– Я так и поняла, - и Сергей прекратил для нее существовать.

Он же пошел на пары - сеять доброе и очень недолговечное в памяти студентов.

Мелочь. Ну не узнал. Можно сказать, комплимент девушке сделал, только Сережа был уверен - с этого дня Мария Ивановна его невзлюбила.

Кто бы спорил - не ей нужна была чёртова уйма бумажек, которые приходилось подписывать, а то и составлять. В высшем образовании началась реформа: приведение некачественного обучения в состояние ещё более плачевное. Казалось бы: куда ещё хуже? Но нет придела совершенству.

Учебно-методическое управление всецело политику министерства поддерживало. И попробовало бы оно её не поддержать. Было такое страшное слово: аккредитация - бич и гильотина для всех ВУЗов. Позже уже был придуман список неэффективных, чтоб повысить степень страха. Начальство прониклось и стало пытаться угодить всем возможным и невозможным требованиям. В итоге поток бумажек увеличился в разы, а преподавателям приходилось переписывать рабочие программы по несколько раз за год.

Бал же по ЕГЭ при поступлении в государственном университете продолжал падать, и стремление студентов учиться - вместе с ним.

К чему всё это здесь изложено (кроме того, что у автора наболело)? К тому, что от новомодного слова "компетенции" к концу года Сергея начало тошнить. И от пяти программ по одному и тому же курсу, но у разных направлений и специальностей, по новому и старому стандартам - тоже. Можно долго и в красках описывать мытарства с составлением списка литературы, переписывания изменяемых компетенций и ЗУН (знать, уметь, владеть), но кому это нужно? Главное, не менее двух раз в неделю раздавался звонок с уже выученного наизусть номера с очередными, со всех сторон обоснованными претензиями. Вариант: срочно подъехать и подписать новые, сто лет никому ненужные бумажки. И матерящийся, не смотря на всё воспитание, Сережа мчался на кафедру с другого конца города и радовался только одному - наличию машины.

А этот протыкающий серебристыми стилетами взгляд? Если к нему добавить ещё голос самой строгой и вредной учительницы начальных классов, то трепет доцента и кандидата наук становится объяснимым - детские страхи, они самые сильные и часто проходят через всю нашу жизнь. Так на Сереженьку смотрел только добрый дядя стоматолог, прикидывая какой зуб драть следующим.

Улыбки на грымзу не действовали, попытки пошутить возвращались в Сергея убойной картечью. В итоге, во втором семестре, путем дачи взятки в виде шоколадки и цветов диспетчеру расписания, он добился переноса большинства занятий на субботу. И теперь был счастлив

лицезреть Марию Ивановну только раз в неделю. Что, правда, не спасало его от внеплановых, но очень срочных визитов на кафедру.

Вот и сейчас, заскочив домой за вожделенной бумажкой, Серёженька гнал свой "Шевроле" на вторую встречу с судьбой. Правда, про судьбу в курсе только автор. Несчастный же главный герой пока в курсе только сволочного характера Марии Ивановны.

Кафедра по новым информационным технологиям занимала три помещения: два смежных - собственно сама кафедра, и кабинет заведующего. Маленькая комната из двух кафедральных служила раздевалкой и комнатой отдыха. Поэтому, открыв дверь, Сергей никого не увидел, зато хорошо услышал чей-то весёлый и мелодичный голос.

– Не, Юль. Гадать я не буду. На Рождество нагадалась уже.

– И чего нагадала?
– голос ассистентки Юлии Владимировны он опознал.

– Да ничего. Знаешь, это "за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали". Ну я, как умная Маша, - собеседницы рассмеялись, - нашла на антресолях старые башмаки бывшего. Лежали там, ждали своего срока. Свои-то мне бросать было жалко. Ну и с балкона один кинула. Конечно, он утоп в сугробе. Тогда я пошла на кухню. Окна как раз выходят на площадку перед подъездом, и в форточку отправила второй ботинок.

– И?
– собеседнице было интересно. А уж как было интересно Сергею... Он справедливо сомневался, что в Рождественскую ночь еще кому-то столь повезло.

– Ииии... Попала по какому-то мужику. Вот как он там оказался? Я ж смотрела!

– Это твоя судьба, Машка!

А судьба, в лице автора, хихикая потирала ручки. Ну, как тебе подарок, Серёженька?

Серёженька же стоял и жалел только об одном - зачем он выкинул этот башмак? Иначе не пожалел бы времени и съездил за ним. Мдаа, тут автор за ним не уследила. Надо было заставить Сергея таскать ботинок в портфеле. Ну да ладно, чего нет - того нет.

– Здравствуйте, Мария Ивановна, - Сергей всегда обращался к ней по имени-отчеству.
– Я привез то, что Вы просили. Здравствуйте, Юленька.

– Здравствуйте. Сейчас я сниму копию, - равнодушно-холодный голос ничем не напоминал только что слышанный голосок нимфы.

Пока Мария Ивановна делала скан, Сергей стоял и думал - сказать или не сказать, кто был тем везунчиком? По здравому размышлению решил не говорить. О, соблазн увидеть лицо грымзы в этот момент был большим, но уверенность, что ситуация будет повернута не в его пользу, перевесила. Выставлять себя неудачником, умудрившимся поймать головой ботинок, не хотелось. И не забываем про застенчивость.

Тут в умную голову кандидата наук забрела гениальная мысль:

– Если Вы делаете скан, то разве я не мог переслать его по почте?

На что гюрза в человеческом обличии спокойно отвечала:

– Могли, но мне нужно было видеть оригинал справки.

– И зачем?

– А вдруг Вы там что-нибудь подправили?

– Знаете, это оскорбительно вдвойне: во-первых, Вы считаете меня способным на подлог; а во-вторых, зачем мне править результаты своей флюорографии?!