Почти полный список наихудших кошмаров
Шрифт:
А потом он обернулся.
И уже второй раз за день Эстер узнала его.
В теплом свечении костра стоял Джона Смоллвуд. Даже со своего места она видела: синяк, наливавшийся днем на его щеке, исчез, а порез на брови затянулся. Значит, он был либо а) шотландским горцем, либо б) неплохим гримером, но и то и другое казалось ей маловероятным.
Обычно Эстер не была склонна к вспышкам агрессии, однако сейчас ею на долю секунды овладело желание разбить бутылку вина о стену и выпустить Джоне кишки. Когда она вспомнила, что кровь занимает сороковую строчку почти полного списка, поперхнулась и решила ему просто врезать. Оставив бутылку наверху, она сбежала по лестнице, пролезла сквозь дыру в сетчатом заборе и направилась прямиком к костру; ярость на время вытеснила
Джона не сразу ее узнал, поскольку она была в костюме Уэнсдэй Аддамс – именно такую реакцию она ждала на свои костюмы. Замешательство. Дезориентация. Это была маскировка от хищников.
Когда она находилась уже в трех шагах от него, в его мозгу что-то щелкнуло. Сопоставив ее лицо с воспоминанием «девушка, которую я ограбил на автобусной остановке и бросил умирать», Джона выкрикнул: «Вот черт!» Поспешно свалился с наковальни и, отбросив один из стаканов, бросился бежать, но было слишком поздно. Эстер была уже рядом. Она схватила его за грудки и замахнулась. Ей никогда раньше не доводилось кого-то бить по-настоящему, с намерением причинить реальную боль. Ее кулак просвистел в двух дюймах к северу от намеченной цели (левый глаз), мягко скользнул по левой стороне лба, после чего легким ветерком пролетел над волосами.
– Ты меня ударила! – воскликнул Джона, совершенно ошарашенный таким поворотом событий. – По волосам.
– Ты украл у меня деньги! И мою пастилу!
– Было очень вкусно, – он с таким смаком произнес каждый слог, что у Эстер задергался глаз, как у мультяшного злодея.
И в этот самый миг зазвучали сирены.
– Вот черт! Бежим!
Несмотря на то, что еще недавно Эстер весьма неудачно съездила ему по левой стороне головы, Джона, выбросив второй стакан, схватил ее за руку и потащил за собой вглубь склада. В первую очередь Эстер подумала о Юджине, который не мог убежать, не мог покинуть свет костра. Но крики копов уже догоняли их, лучи фонариков прыгали по стенам. Послышался лай полицейских собак, за ним – радостные визги подростков, которые знали очистительный завод как свои пять пальцев: все его закутки, секретные места, скрытые щели, извилистые проходы и достаточно большие дыры в проржавевших котлах, куда можно было пролезть и спрятаться. Они знали, что смогут быстро убежать, а потому громко улюлюкали и смеялись. Внезапно наступила тишина, как если бы завод разом их проглотил, одного за другим. Остались лишь Эстер и Джона – и их тяжелое, но тихое дыхание. Ребята понимали: несмотря на бегство, их заметили, а потому им вряд ли удастся скрыться.
Во вторую очередь Эстер подумала о том, что ей вообще не следовало бежать. Надо было остановиться и подождать, пока копы признают в Джоне Смоллвуде мелкого преступника, несколько часов назад укравшего у нее пятьдесят пять долларов и столь желанную фруктовую пастилу. Но она этого не сделала. Эстер все время бежала и бежала, а Джона не отпускал ее. Вскоре они выбрались наружу и, нырнув в ближайшую рощицу, стали пробираться сквозь кусты, но вдруг споткнулись. Она упала на него сверху; ее правое колено оказалось между его ног, а грудь прижалась к его груди, при этом ее ладонь осталась в его руке.
Луч фонарика мелькнул над ее головой. Собака зарычала. Джона ухватил ее за распятие (важную деталь любого костюма Уэнсдэй Аддамс) и притянул к себе, так что ее нос уткнулся в его шею, и ей не оставалось ничего другого, как раз за разом вдыхать его запах. Не аромат шампуня, стирального порошка или парфюма (или – будем честными, он же все-таки подросток – дешевого дезодоранта «Акс»), а именно его самого. Подобный запах ощущаешь, когда входишь в спальню человека или садишься в его машину; он не плохой и не хороший – он просто принадлежит ему. Это его сущность. Обычно на знакомство с человеком уходят годы, прежде чем ты узнаешь его истинный запах. Требуется отделить аромат духов от пота, шампуня и порошка. Однако он раскрылся перед ней уже сейчас.
Копы
И тем не менее в течение нескольких секунд спокойствия в темноте Эстер не переживала из-за велоцирапторов, пум или беспричинного вторжения пришельцев – всего того, что неизменно беспокоило ее перед сном. Она даже не сильно волновалась по поводу ареста, потому что Джона не выглядел встревоженным.
А после им в лица ударил луч фонаря: ее нос по-прежнему упирался в шею Джоны, а его палец прижимался к ее губам.
Рот Джоны растянулся в потрясающей улыбке.
– Добрый вечер, офицер, – приветливо сказал он, как будто полицейские не застали его только что в неловком положении. – Какие-то проблемы?
– Вы нарушили частную собственность, – сообщил коп, представлявший собой не более чем глубокий голос и блуждающий в темноте яркий луч.
– Правда? А мы всего-навсего хотели понаблюдать за ночными птицами. Говорят, неподалеку видели редкую сипуху… Эй, ай, эй, ладно, мужик, ладно, господи! – завопил Джона, когда коп выволок его за шиворот из-под тела Эстер. Появились еще несколько полицейских; дородная дама (наверное, бывший боец смешанных единоборств) тоже подняла Эстер на ноги и повела к мигающим огням у входа на склад.
Юджин, как выяснилось, даже не пытался убежать от полиции, поэтому никто не обращал на него внимания. Он стоял возле одной из патрульных машин, утопавших в красно-синих огнях, сунув руки в карманы, словно ждал встречи у «Старбакса», а не своего ареста.
«Прячься», – велела ему Эстер одними губами. Юджин огляделся по сторонам, пожал плечами и вернулся к костру, где собирался оставаться до рассвета, не в силах покинуть светящийся круг раньше восхода солнца. Порой, когда свет падал под определенным углом, тело брата казалось ей прозрачным. Знаете, как причудливые воспоминания из детства, не поддающиеся объяснению, полузабытые сны о чем-то невозможном? Книга, слетевшая с полки сама по себе; вдох, сделанный под водой; черный сгусток тени в конце коридора – с зубами, когтями и ослепительно-белыми глазами. У Эстер все они касались Юджина. В детстве он, сильно расстроившись или испугавшись чего-то, начинал мерцать. Словно лишь проецировался в реальность, но на самом деле не являлся ее частью и мог в любое время выпасть из нее.
Мальчик, сотканный из светлячков.
В то время, когда Ронда Раузи [12] толчком в голову усадила ее, будто преступницу, в полицейскую машину, Эстер увидела, как ее брат на мгновение растворился в воздухе. А после на заднее сиденье рядом с ней затолкали Джону. Таким образом Джона Смоллвуд в тот же день, когда ограбил ее, составил Эстер Солар компанию в ее первом аресте.
Впрочем, позже выяснилось, что они были не совсем под арестом, о чем следовало догадаться по тому, что им не надели наручники и не зачитали права. Полицейские отвезли их обратно в город, сопроводили в участок и заперли в отдельных камерах, которые они называли «обезьянником». В камере Джоны было пусто, а вместе с Эстер сидела очень худая женщина в красном парике, ковырявшая ранки на руке. Она представилась пресвятой девой Марией.
12
Ронда Раузи – американская актриса и реслер, в прошлом боец ММА, дзюдоистка. В настоящее время имеет контракт с WWE.