Почти серьезно... [с иллюстрациями автора, редакция 1995 г.]
Шрифт:
В группе паника. Больше всех, пожалуй, нервничал Длигач. Он начал уговаривать инженера разрешить съемку.
— Вы что, — спросил тот, — берете на себя ответственность за жизнь актрисы?
— Да, беру.
— Тогда напишите расписку.
Алла Ларионова — женщина героическая. Когда предложили заменить ее в этом эпизоде дублершей, она категорически отказалась.
Решили снимать без дублей. Установили две камеры — на тот случай,
— Мотор! — прозвучала в полной тишине команда режиссера.
Осветители, ассистенты, шоферы, рабочие замерли.
Ларионова быстро пошла по снегу.
— Мухтар, Мухтар, Мухтарушка, — стала звать она собаку.
— Фас, — скомандовал Длигач и выпустил Дейка.
Тот прыгнул на актрису, с ожесточением вцепился в руку и повалил ее на снег.
Длигач в два прыжка оказался рядом и с криком «Фу, фу!» с трудом оттащил Дейка от Ларионовой.
— Стоп! — огорченно крикнул Туманов. — Что вы делаете? Михаил Давидович, вы же испортили мне кадр!
— В чем дело? — удивился Длигач.
— Как в чем дело? Мы не вас должны снимать. Нам важно показать, как собака грызет Ларионову, а вы вбегаете в кадр.
— Но я иначе не могу, — ответил Длигач. — Я за ее жизнь отвечаю.
— Ну пусть хоть чуть-чуть, хоть немножко Дейк покусает, погрызет! А уж потом вы будете его оттаскивать. Ну хотя бы на две-три секунды позже вбегайте в кадр, — умолял Туманов.
Решили снять еще дубль. Опять все замерли. И опять Дейк по команде Длигача бросился на актрису. Но хозяин снова не выдержал и раньше времени вбежал в кадр.
И второй дубль оказался испорченным.
Объявили короткий перерыв. Ко мне подошел Туманов.
— У меня к вам огромная просьба, — сказал он тихо. — Как только собака бросится на Ларионову, умоляю вас, хватайте Длигача за полушубок и секунды три его подержите. Сосчитайте: раз, два, три — и только тогда отпускайте.
Приготовились к съемке.
— Мотор! — прозвучала команда. Дейк бросился, актриса выставила вперед руку, и пес вцепился в нее. Я в это время схватил сзади Длигача за полушубок и держал что есть силы. А он, хотя с виду и тщедушный, развернулся и ударил меня в скулу, да так сильно, что я упал в снег. Так сняли этот кадр.
Съемки этого эпизода проходили в ста километрах от Москвы, около Каширы. Всю ночь я плохо спал. Видимо, перенервничал. Утром меня загримировали, переодели в милицейскую форму и повезли на съемку. Только сняли первый дубль, как мне вручили телеграмму из дома. Три раза подряд прочел я текст: «Папа заболел, приезжай немедленно». Как назло, свободных машин не было. Прямо со съемочной площадки меня отвезли в Москву на милицейском мотоцикле. Я даже переодеться
Так и вошел в палату к отцу.
Оказывается, опаздывая на хоккейный матч в Лужники, отец бежал и, поскользнувшись, упал на спину. Весь матч он просидел, терпеливо перенося боль. Сумел добраться домой. А утром у него не было сил, чтобы встать. Вызвали «скорую». Отец, узнав, что приедет врач, с трудом поднялся и побрился.
— Не могу же доктора встречать небритым, — сказал он.
Врач сразу поставил диагноз: инфаркт. Отца на стуле бережно перенесли в машину.
Два дня я провел в больнице. Отец очень огорчался:
— Народ в палате жуткий — решают кроссворд и не могут отгадать самых простых слов. Приходится подсказывать.
Непривычно мне было видеть отца слабым, с трудом говорившим. Он почти никогда не болел. Я помню его всегда бодрым и энергичным. По натуре своей он величайший оптимист. Как бы трудно нам ни жилось, какие бы неприятности ни возникали у него с работой, я не помню его печальным или озабоченным. От него всегда исходила какая-то радость, постоянно он был в движении, веселый и других заражал оптимизмом. С ним легко жилось. По крайней мере мне, мальчику. Каждое утро после зарядки он читал стихи, а иногда пел песни. Если отец, одеваясь, напевал свой любимый романс: «Отцвели уж давно хризантемы в саду…», я знал — у него преотличное настроение.
Отца любили мои друзья. Занимаясь в школе, а потом в студии клоунады, я часто приглашал своих товарищей домой, и они всегда спрашивали: «А отец будет?» Если я отвечал — будет, то они радовались, предвкушая услышать смешные истории, анекдоты, рассказы.
Маленьким я мечтал дожить до пятидесяти лет, как бабушка. Пятьдесят лет — все-таки полвека! Позже я мечтал дожить до шестидесяти. А теперь жду открытий в медицине, которые позволили бы продлить жизнь до ста лет.
Я сидел у постели отца, смотрел на него и, как говорится, тоже молил Бога, чтобы все обошлось.
Отец спросил меня, как снимают собак в фильме, как мне работается. Потом незаметно уснул. И мне тоже захотелось спать. Я пошел в ординаторскую и задремал там на кушетке.
Под утро меня разбудила медсестра.
— Юрий Владимирович, проснитесь…
…После похорон отца я вернулся под Каширу. Съемки картины продолжались. Отец не успел посмотреть этот фильм. Он умер в шестьдесят шесть лет.
Досъемки фильма проходили летом в Москве. Моя семья уехала на дачу. Я остался в квартире один и пригласил Длигача переехать с Дейком ко мне, считая, что жить нам вместе будет веселей. И на студию будем вместе ездить. Он согласился.
Как-то около пяти часов утра сквозь сон я услышал, как Дейк, стуча по паркету лапами, вошел в мою комнату и начал стаскивать с меня одеяло. Спросонья я ничего не мог понять.
— Что тебе надо? — спросил я собаку.