Почти в раю
Шрифт:
Меньше чем через час, Эрик открыл глаза и заявил. — Мне нужна еда, развлечение и секс, и именно в таком порядке.
Ребекка повернулась к нему, стоя у окна. — Нам придется сделать это стоя, я не прикоснусь ни к одной поверхности в этом номере.
— Тогда предлагаю секс в душе, — предложил он, после чего поднялся с кровати, подошел к ней и поцеловал в шею.
— Только если я буду в шлепках.
Он хрюкнул, представляя, как прелестно она будет выглядеть с ногами, обернутыми вокруг его талии и свисающими с них шлепками. — Я умираю с
Еда в ближайшем ресторане оказалась на удивление восхитительной. После ужина Ребекка перестала ворчать, что было хорошо, Эрику хотелось всегда видеть улыбку на ее лице. По дороге к их мотелю Эрик решил получить требуемое им веселье. — Давай, слепим снеговика.
— Снеговика? Мне казалось, ты ненавидишь бывать на холоде.
— Так и есть, — ответил он и помчался к Фольксвагену за своими перчатками, лыжным костюмом и другим теплым снаряжением. — И разве не ты сама предлагала слепить снеговика?
Никто из них ни разу в жизни не лепил снеговика, но Эрик был уверен, что знает, как это делать. Он начал катать основу из снега на обочине. К тому моменту, как он был удовлетворен размером нижнего шара, тот представлял из себя огромный ком грязного снега, размером по пояс.
— По-моему, ты слегка перестарался, — сказала Ребекка, ее шар, который должен был служить головой, был значительно меньше.
— Ерунда. — Средний шар так же был больше положенного, поэтому им пришлось вместе поднимать его, чтобы поместить на основу.
Эрику пришлось встать на цыпочки, когда он приделывал крошечную голову.
— Сомневаюсь, что он должен быть таким огромным, — сказала Ребекка, осматривая возвышающуюся над ней скульптуру.
Эрик добавил немного снега по краям и в области талии, чтобы снеговик не развалился и не сбил с ног его жену. — Он потрясный. Осталось сделать ему лицо.
Они обыскали автобус в поисках недостающих частей и нашли: несколько засохших сырных крекеров, остатки вяленой говядины, пустую пластиковую бутылку из-под Mountain Dew и парочку барабанных палочек.
— Не думала, что ты возьмешь с собой палочки, — сказала она, пока они возвращались к их гигантскому снеговику.
— Никогда не знаешь, когда тебя может осенить на написание отличного соло.
Он посадил Ребекку себе на плечи и подал ей крекеры, из которых она сделала глаза, а рот - из куска вяленой говядины. Сам он вставил барабанные палочки вместо рук.
— Передай мне нос, — Ребекка наклонилась, глядя на него вверх ногами.
— У нас нет носа, — ответил ей Эрик, втыкая бутылку снеговику в области паха. — Это мальчик!
— Эрик! Убери сейчас же, — возмутилась Ребекка, но сама смеялась так сильно, едва не упав с его плеч. — А вдруг его увидят дети.
Эрик вытащил бутылку, оставляя в снеговике глубокую дырку. — Это девочка! — Он отдал бутылку Ребекке, но она была слишком большой для маленькой головы снеговика, поэтому Ребекка для носа использовала только крышку. Она также стянула с Эрика шапку
— Вот теперь мне холодно — возмутился он, когда холодный воздух прошелся по его влажным от пота волосам. — Пошли обратно в номер.
У нее не было другого выхода, как пойти туда, куда и он, она до сих пор сидела на его плечах. Она едва не ударилась головой о дверной проем, когда входили в номер. Сейчас постель выглядела более привлекательно. Возможно, потому что его половинка смеялась. Да, и он знал, в его списке желаний после веселье шел секс.
Он швырнул ее на кровать и, матеря холодную погоду, снимал с себя теплую одежду слой за слоем. Он не мог дождаться, когда они окажутся на Таити — там при вспыхнувшем желании достаточно снять лишь один предмет одежды.
Глава 10
На следующий день, когда они пересекли границу Нью-Хэмпшера и Мэна, Ребекка повернула голову, чтобы прочитать надпись на большом голубом знаке: Добро пожаловать в Мэн: жизнь, какой она должна быть. Ребекка надеялась, знак не обманывал, но боялась этим приездом испортить жизнь Эрику. Чем ближе она подъезжали к Бангору, тем больше Эрик уходил в себя. Возможно, им лучше сразу поехать в аэропорт и пропустить встречу с его родственниками. Если Эрик предложит, она поддержит его идею, но Эрик ни разу об этом не заикнулся. Может, она неправильно истолковала его молчание. Может, он просто волновался. Она и не подозревала, что в период волнения он может быть таким тихим, но она каждый день узнавала о нем что-то новое.
После полудня они въехали в город. В Бангоре, как и других городах, тоже выпадал снег, о чем сейчас свидетельствовали большие сугробы грязного снега на обочине. Листья на деверьях уже опали, кое-где проглядывали остатки пожелтевшей травы. Проезжая мимо домов, она улыбнулась, увидев снеговика. Их с Эриком снеговик получился лучше или, по крайней мере, значительно выше.
Ребекка без устали крутила головой, осматривая город. Здесь в заснеженном городе рождественские украшения смотрелись намного лучше, чем на пальмах в Калифорнии. Единственное, что не списывалось в этот пейзаж — это верблюды. Песчаные верблюды были уместнее снежных. Ребекка потянулась к декоративной елке, закрепленной между сиденьями, и прикоснулась к шару Эрика. В этом году он нашел свое сердце, говорил он. И теперь он обретет семью. Что может быть лучше этого?
Навигатор в ее телефоне указал им свернуть в переулок. — Мы прибыли к указанному месту, — проговорил женский голос, он казался громким в тихом автобусе.
— Приехали, — Ребекка указала на гигантский, современный особняк, который был, как две капли воды, похож на любой дом в этом районе.
— Этот дом не похож на дом, в котором могли бы жить пожилые люди, — сказал Эрик, осматривая район.
— А в каком доме должны жить бабушка с дедушкой?
— В доме, как мой, — ответил он, глядя ей в глаза.