Почти врач
Шрифт:
– Хамло! – рявкнула она, поднимаясь. – Быдло! Приехали тут, заправляете всюду! Я на этой кафедре тридцать два года! Я таких выскочек сотни видела! Квартиру он отхватил! Ма-а-асквичом стал! Навоз с ботинок отчисти сначала!
Ой, тетенька, да тут тяжелый случай зависти и обидок! Скажите санитарам, чтобы вас привязали. Надо с этим заканчивать.
– А еще, Оксана Гавриловна, я завтра заодно пойду в прокуратуру и напишу на вас заявление о клевете и ложном доносе. Если вам так скучно, то походите к следователю, повеселитесь.
Как бы женщину не настигла
– Свободны, – Пилипчук что-то записала в журнал, показала мне. Ага, не решилась все-таки идти на обострение. Ну и правильно, целее будет.
Верный Санчо Панса ждал меня на выходе из аудитории.
– Ну как?
– Всё пучком. Извинялась.
– Пилипчук?
– Шутка юмора. Пойдем, что-нибудь заточим.
По дороге Давид начал рассказывать, как внезапно подсел на музыку «Queen». Каюсь, это я ему подсунул кассету с «News of the World» и «The Game». Теперь он прослушал всё, что только можно было найти, и прямо сейчас пересказывал слухи о вложенном в конверт альбома «Jazz» плакате с кучей голых велосипедисток. Якобы в природе есть счастливчики, которые его видели.
– Андрюха, признайся, ходил же в Вене в магазин пластинок? Видел?
– Был такой плакат, втрое сгибается. Но его быстро изъяли. Теперь «Джаз» без иллюстрации к песне про толстозадых девчат.
– Жаль… Но группа крутая! Я на вкладыше к «Live Killers» видел фото солиста, Меркьюри, в крутой кожаной куртке и фуражке. Надо себе такие достать.
– Я бы не стал.
– Думаешь, мне не подойдет? Я и усы такие же отращу, вот увидишь, здорово будет!
– Давид, так на Западе одеваются геи. Ну, заднеприводные.
Давид выпучил глаза. Я вздохнул:
– Гомосексуалисты, понимаешь? Усы, короткая стрижка, кожаные штаны с такой же фуражкой, куртка с молниями. Напялил на себя такое, считай на лбу написал – люблю пацанов.
– Да иди ты! Хочешь сказать, что Фредди…
– Ага. Кстати, статья 121 УК РСФСР «Мужеложство».
– Не, не буду кожу носить! – Давид поежился.
Народу в аптеке вроде и немного, но и в рецептурный отдел, и в готовые формы небольшие, но всё же очереди стояли. Возле нужного нам окошка вела осаду почтенных лет дама. Она держала в руке несколько старых упаковок от таблеток и требовала всё точно такое, только новое. Наверное, что-то из требуемого было с синими буковками, а не черными, потому что неправильные таблетки бабушку категорически не устраивали. За ней со страдающими лицами стояло еще пяток граждан.
Мы постояли пару минут, Похоже, это надолго. Глядя на таких деятелей, в существование энергетических вампиров верить начинаешь сразу и безоговорочно.
Ашхацава, видимо от скуки, начал паясничать, скрючился, пустил слюни, закатил глаза. Прям больной с ДЦП.
– Андрюса, аскорбинка, – засюсюкал он, ткнув пальцем в стекло. – Купись мне? – и подмигнул. Вот зараза, хоть бы предупредил.
– Если сдача останется, – ответил я засранцу.
– Хоцу, хоцу!
Я показал тайком абхазу
– Давайте пропустим инвалида!
– Пустите больного…
Очередь проявила сочувствие, бабу с таблетками оттерли, и она что-то ворчала в сторонке.
Изображая смущение, я произнес:
– Аскорбинку… и, – присмотрелся к молодой аппетитной аптекарше, добавил: – Шесть презервативов. По десять копеек.
И тут Давид выдал такое… Хоть стой, хоть падай!
– Сесть раз я не выдержу.
Я резко обернулся. Очередь стояла с отвисшими ртами и круглыми глазами. Даже скандальная баба замолчала. И что отвечать? Вот тут-то советский дзен меня накрыл. Целиком. Я постиг просветление, и вселенная дала мне ответ:
– Хочешь аскорбинку – выдержишь.
В оглушительном молчании я отсчитал деньги, мы забрали презики и витаминку, вышли из аптеки на улицу. И только там уже начали смеяться как сумасшедшие.
Глава 4
Когда обещаешь, то надо помнить. А то потом сюрприз будет.
Никого не трогал, приехал домой. Вышел из машины, запер дверцу. Возле самого подъезда вспомнил, что забыл на заднем сиденье пакет с хлебом, и вернулся назад. Нагнулся, и тут меня по плечу кто-то похлопал. Мысли сразу потекли в плохом направлении. Ограбление? Хотят машину угнать? Барсеточники? Или еще хуже. Менты!
– Ну привет, – сказал смутно знакомый голос. Грабители так не ведут себя. Я вытащил хлеб и разогнулся.
– Привет, – на всякий случай ответил я.
Наверное, удивление еще не полностью исчезло с моего лица, так что ответом был смешок Вити Мельника:
– Я же говорил, не признает.
Ребятам я обрадовался. Пожал руки, похлопал по плечам.
– Давно ждете? – спросил я. – А то на улице хоть и конец апреля, а дубак как в начале марта.
– В подъезде грелись, как бичи, – ответил Дима. – Так что не замерзли.
– Ну пойдемте домой, там потеплее.
Квартира моя ребят впечатлила. Мельник даже присвистнул тихонечко.
– Да уж, приподнялся ты нехило, – сказал он. – Упакован по самое не могу. Как смог? Я же знаю, что поддержки у тебя никакой.
– В лотерею выиграл, – ответил я. – Мойте руки, садитесь жрать, пожалуйста.
Мои гости засмеялись, и какое-то напряжение, которое я чувствовал с момента нашей встречи, исчезло. С одной стороны, я был благодарен им за помощь и обрадовался их приезду, а с другой – в мои планы такой нежданный визит слегка не вписывался. Впрочем, планы ради друзей можно и подвинуть.
Хорошо хоть сосисок с яйцами в холодильнике хватило на какое-то подобие обеда. Я так этим охламонам и сообщил – предупредили бы о приезде, еды было бы побольше.
– Спать придется на надувных матрасах, извините. Сам на них дрых, пока мебель не привезли. Ну или метнусь по соседям, раскладушек поспрашиваю. Оставайтесь на пару дней, – я убрал посуду в мойку, включил электрочайник. – Завтра у нас с коллегами по «скорой» небольшой прощальный сабантуй в парке, будем шашлык жарить, вино пить… Приглашаю вас с собой.