Почувствуй пульс

Бостон Виктория

— Это из-за Джин? — серьезно спрашивает он.

— Не только, — говорю я и закрываю за собой дверь, оставив его на улице.

Я слышу, как он заводит Шевролет и уезжает. Что это только, черт возьми, было? Райан поцеловал меня, вот что это было.

Мы с Уиллом решили, что лучше провести эту ночь на крыше школы, по крайне мере, на нее легче всего попасть.

— Скажи, если будешь себя плохо чувствовать, мы сразу же пойдем домой! — говорю я, и Уилл тяжело вздыхает.

— Прекрати, Микки, мне не пять лет.

Мы поднимаемся по пожарной

лестнице и попадаем на крышу. Уилл помогает расстелить мне плед, достать бутерброды, а затем мы садимся.

На улице уже темно, я достаю из сумки настольный фонарик и включаю его.

— Знаешь, если бы мне год назад сказали, что я буду болеть этим, я бы по другому прожил свою жизнь, — признается Уилл.

Я беру его за руку и сжимаю его пальцы.

— Все будет хорошо.

— Хорошо? — удивляется Уилл, — На лечение нужны деньги, а папина фирма обанкротилась месяц назад, ты все еще считаешь, что все будет хорошо?

Я тяжело вздыхаю.

— Прости, — говорит Уилл, — Я не хотел срываться на тебе, просто столько всего навалилось.

— Я понимаю, давай представим, что все нормально, Уилл, хоть на эту ночь, просто представь, что это обычный день, из всех тех наших дней, что мы были вместе. Иногда это помогает, — признаюсь я, Уилл мотает головой в знак согласия.

Через пару минут напряжение между нами пропадает, и мы начинаем болтать, вспоминая наше детство.

— А помнишь, — вспоминает Уилл, — Как ты в седьмом классе закрыла в кабинете учительницу по английскому, а потом тебя водили к директору.

— Вообще-то, — я начинаю громко смеяться, вспоминая тот случай, — Закрыл ее ты, а повели к директору меня. Мама еще тогда запретила мне гулять, когда ей позвонил директор и рассказал обо всем.

— Да, — протянул Уилл, — А ты сбегала ко мне через окно своей комнаты.

— А помнишь, — вспоминаю я, — Когда ты принес котенка, который болел лишаем, как тогда на тебя твоя мама кричала!

Уилл хватается за живот и начинает громко смеяться.

У нас с ним было столько воспоминаний, что можно было писать целую книгу или даже снимать фильм. Я не хотела его терять…Я не хотела терять Уилла. Никогда.

Я беру за руку Уилла, когда солнце наконец-то появляется на горизонте. Мы проболтали с ним всю ночь, а сна не было ни в одном глазу.

— Вот и исполнили твой дурацкий второй пункт, — говорю вслух я.

— У меня есть еще один, — признается Уилл.

— Какой? — интересуюсь.

Уилл достает плеер из заднего кармана джинс и включает песню Sam Smith — I'm Not the Only One.

— Ты что? — я смеюсь довольно громко, Уилл улыбается.

— Мой третий пункт называется: «Потанцевать с Микаэллой», — говорит Уилл и встает с пледа.

— Надеюсь ты несерьезно, — смеюсь я, но Уилл уже тянет меня за руку.

Я громко смеюсь и кладу руки ему на плечи, он обвивает руками мою талию, я чувствую, как от его тела идет жар. Мы двигаемся под такт музыки, наши тела находятся так близко друг от друга, и на секунду я понимаю, что не хочу, чтобы

Уилл убирал руки с моей талии. Уилл так близко от меня, на миг мне кажется, что ему стало лучше, что все стало как прежде, его лицо больше не такое бледное, как было раньше, нет мешков под глазами, а голос снова похож на его голос. Я так хочу, чтобы рядом со мной был тот самый Уилл, который был рядом месяц назад, но понимаю, что это, наверное, уже невозможно.

Я кладу голову на его плечо, и Уилл прижимает меня к себе ближе.

— Скажи, что все будет хорошо, — прошу я.

— Все будет хорошо, — спокойно говорит он, но его голос надламывается, и я понимаю, что это всего лишь ложь, которую я хочу услышать.

Затем Уилл слегка отстраняет меня от себя, а потом целует прямо в губы. Это был поцелуй. Настоящий поцелуй.

Его губы такие горячие, я чувствую, как его жар передается мне, мое тело тоже начинает гореть, он тем временем прижимает меня к себе еще сильнее, как будто боится, что если отпустит, то я исчезну, я отвечаю ему на поцелуй, потому что сама хочу этого. На миг я представляю, что, если Уилла не будет рядом, и мне становится страшно. Внутри все сжимается от этих мыслей, я не хочу терять Уилла, он был частью меня самой.

Но потом Уилл все-таки отстраняется, мы тяжело дышим, как будто бежали кросс. Я вижу, как на его лице мелькает улыбка.

— А это, — говорит Уилл, — Было моим пунктом номер четыре.

Я все еще держу его за горячую руку, и смотрю в его голубые глаза, которые светятся от счастья. В этот миг он по-настоящему счастлив, всего лишь какой-то поцелуй, а он сиял так, как будто получил что-то невозможное.

— Я рад, что ты со мной, — тихо говорит он и тянет руку к носу, он вытирает тыльной стороной ладони нос и на его руке остается след от крови.

— Уилл! — кричу я, ни на шутку испугавшись.

Он улыбается и достает из кармана бумажный платок, он вытирает нос, платок становится весь красный от крови Уилла.

— Все в порядке, — говорит он, как будто ничего не случилось.

— У тебя кровь, — говорю с ужасом я, как будто Уилл об этом не знает.

— Это того стоило, чтобы наконец поцеловать тебя, — тихо произносит он, а затем его глаза закатываются, и он падает.

— Нет! Нет! — кричу я и тут же бросаюсь к нему.

— Уилл! Прошу! Помогите! Кто-нибудь! — я кричала как сумасшедшая, но никого поблизости не было.

Я дрожащей рукой беру телефон и набираю 911, когда говорю адрес, мой голос так дрожит, слезы не перестают течь по щекам, я глотаю ртом воздух и не отпускаю руку Уилла. Я указательным пальцем нащупываю пульс на руке Уилла и с облегчением жду скорой помощи, не отрывая пальца с пульса. Каждый раз мое сердце останавливается, когда мне кажется, что пульс Уилла больше не бьется.

— Нет, пожалуйста. Уилл, ты нужен мне, — произношу я, захлебываясь слезами.

Пока Уилл лежит в машине скорой помощи, ему в вену вставляют несколько катетеров, которые ведут прямо к капельнице.