Шрифт:
Глава 1
Лучи
Жить в столице было приятно, но в этот вечер Серраманна не наслаждался ни свежестью воздуха, ни розовым закатом. Рогатый шлем на голове сарда и короткий широкий меч, закрепленный на боку, наводили ужас на египтян. Бывший разбойник, ставший по воле рока начальником личной охраны Рамзеса, в дурном расположении духа скакал в поместье хетта Урхи-Тешшуба Урхи-Тешшуб, сын хеттского императора Муваттали, заклятого врага Рамзеса, лишенный власти и вынужденный бежать из империи. Урхи-Тешшуб, убивший собственного отца, чтобы занять престол и править страной, но ему, в отличие от брата императора Хаттусили, не хватило хитрости, чтобы довести дело до победного конца. Пока Урхи-Тешшуб упивался мнимой властью, тот подкупил военных и купцов и захватил троп, принудив своего соперника к бегству. Аша, глава египетской дипломатии и друг Рамзеса, помог сыну Муваттали укрепиться в Египте.
Серраманна улыбнулся. Беспощадный анатолийский воин стал беглецом! По иронии судьбы, именно Рамзес, которого Урхи-Тешшуб так люто ненавидел, предоставил ему убежище в обмен на сведения о хеттских войсках и их вооружении.
Когда на двадцать первом году царствования Рамзеса к удивлению народов Египет и Хеттская империя заключили договор о мире, Урхи-Тешшуб решил, что пробил его последний час. Не станет ли он искупительной жертвой и великолепным подарком Рамзеса Хаттусили, чтобы скрепить их соглашение? Но уважая право убежища, фараон отказался выдать своего гостя.
Сегодня Урхи-Тешшуб был больше не нужен, и Серраманна совсем не нравилось поручение, доверенное ему Рамзесом.
Дом хетта находился на северной окраине города в пальмовой роще; он, по крайней мере, наслаждался роскошным существованием на Земле Фараонов, которую мечтал уничтожить.
Серраманна восхищался Рамзесом, он будет верен ему до самой смерти и только поэтому выполнит приказ фараона, казавшийся сарду несправедливым.
У входа в дом стояли два стражника, вооруженные кинжалами и пиками. Это были люди Серраманна.
— Все спокойно?
— Да, господин. Хетт отсыпается у бассейна после ночной пирушки.
Гигант сард, пройдя ворота поместья, быстрым шагом направился к бассейну по аллее, усыпанной песком. Трое других стражников не спускали глаз с бывшего главнокомандующего хеттской армии, который проводил время, наслаждаясь едой, пьянствуя, плавая в бассейне и отсыпаясь после утомительных пирушек.
Высоко в небе носились ласточки, удод слегка задел крылом
Подобно зверю, который почуял приближение опасности, Урхи-Тешшуб проснулся до того, как услышал тяжелые шаги великана.
Высокий, мускулистый Урхи-Тешшуб с длинными темными волосами и широким торсом, покрытым рыжей густой растительностью, которая защищала его от холода даже во время анатолийской зимы, обладал невероятной силой.
Лежа с полузакрытыми глазами на плитах, окружающих бассейн, он наблюдал за приближением начальника личной охраны Рамзеса Великого.
Значит, час пробил.
С момента подписания гнусного мирного договора между Египтом и Хеттской империей Урхи-Тешшуб не чувствовал себя в безопасности. Сто раз он думал о бегстве, но люди Серраманна зорко следили за ним. Избежать казни, чтобы быть зарезанным, как кабан, таким же безжалостным человеком, как он сам!
— Поднимайся, — приказал Серраманна.
Урхи-Тешшуб не привык подчиняться приказам. Медленно, будто наслаждаясь последними мгновениями жизни, он встал и повернулся к человеку, готовому перерезать ему горло.
Во взгляде сарда чувствовалась с трудом сдерживаемая ярость.
— Бей, мясник, — с презрением сказал хетт, — раз этого требует твой хозяин. Я не доставлю тебе удовольствия своим сопротивлением.
Пальцы Серраманна стиснули рукоятку меча:
— Проваливай!
Урхи-Тешшуб не поверил своим ушам:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты свободен.
— Свободен… Как свободен?
— Ты можешь покинуть этот дом и идти куда захочешь. Фараон соблюдает Закон Маат. Больше нет причин держать тебя здесь.
— Ты шутишь!
— Это мир, Урхи-Тешшуб. Но если ты совершишь ошибку и останешься в Египте, а тем более вызовешь здесь хоть малейшие беспорядки, я брошу тебя в тюрьму как опасного преступника. И когда наступит время сразить тебя мечом, я колебаться не стану.
— А сейчас ты не имеешь права убить меня или причинить вред? Ведь так?
— Проваливай.
Циновка, набедренная повязка, буханка хлеба, пучок лука и пара фаянсовых амулетов, которые он обменяет на еду, — таковы были скудные пожитки Урхи-Тешшуба, бродившего как лунатик по улицам Пи-Рамзеса. Обретенная свобода пьянила его, хетт был не в состоянии думать и рассуждать.
«Нет города прекраснее Пи-Рамзеса, — утверждала народная песня, — малый считается там великим, акация и смоковница одаривают тенью гуляющих, дворцы сверкают золотом и бирюзой, ветер ласковый, птицы резвятся вокруг прудов». Урхи-Тешшуба околдовала красота столицы, построенной в плодородных землях Нила и окаймленной двумя широкими каналами.
Луга, изобилующие щедрыми пастбищами, многочисленные сады со знаменитыми яблонями, оливковые рощи, о которых говорили, будто они приносят столько масла, сколько песка в пустыне, виноградники, дающие сладкое, изысканное на вкус вино, красивые дома… Пи-Рамзес очень отличался от Хаттусы, столицы Хеттского царства, города-крепости, построенного на вершине Анатолийского плато.