Под боссом

Салах Алайна

– Вкусненько было, – я ласково треплю Ивана по волосам, клеймя его френдзоной. – Пойду потанцую немного. Кирилл Алексеевич, вы же не против?

– Не против. Только сделай так, чтобы не приходилось стаскивать тебя со сцены.

Ну какое же он хамло. Это новое веяние в рядах адептов харассмента? Методично топтать женскую самооценку, чтобы жертва, потеряв гордость, сама избавилась от трусов? Не в мою смену, Сатана.

Танцевать я могу долго даже в полном одиночестве – сказываются многочасовые тренировки с группой поддержки

в университете. Ещё бы каблуки скинуть – смогла бы до утра. Пару раз ко мне спускается Данил, трижды – Иван с предложением выпить ещё «Гленфарклас». Всё-таки он очень милый. Жаль, что из Екатеринбурга и блондин.

А вот Серов не появился ни разу. Ленивый растлитель.

– Классно двигаешься, красавица, – басит плечистый паренёк напротив. – Не устала? Может, сядешь к нам за стол?

– Не сядет, – холодно летит из-за моего плеча. – Натанцевалась, Александра?

Кто-то всё-таки решил размять свои ноги и спустился к простым смертным на танцпол. Такой шанс просто стыдно упускать.

Я поворачиваюсь и утыкаюсь в два чёрных зрачка, в которых пляшут его подопечные черти и неоновые блики. Ух, близко как стоит.

– А вы не танцуете, Кирилл Алексеевич? – закидываю руку ему на плечо. Он щурится, но хвостом в пол не бьёт, поэтому я закидываю и вторую руку.

– Я похож на того, кто любит танцы? – осведомляется он, продолжая разглядывать моё лицо. Не отталкивает, но и лапать не пытается. Вайнштейн на минималках.

Я слишком люблю поспать, чтобы вставать в шесть утра на своих любимых московских каникулах, поэтому поскорее закончить расследование – для меня дело лени и чести.

– Нет, не похожи, – я наклоняюсь к его уху, чтобы перекричать грохот музыки, и слегка тяну галстук. Пахнет Люци обворожительно. – Вы любите, когда для вас танцуют.

Всё самое гениальное и эффективное всегда просто: я поворачиваюсь к нему спиной и в танцевальном движении соблазнительно задом трусь об его бёдра. Затылок начинает гореть в адском пламени, впрочем, так же как и ягодицы, потому что в них упирается раскалённая кочерга. Я сглатываю. Ох ты ж чёрт. А Сатана знает толк в изощрённых пытках.

Пока я пытаюсь заново собраться с мыслями и выяснить, откуда взялось это непрофессиональное смущение, мне на талию ложится ладонь Серова и бесцеремонно толкает к себе, так что его генеральный стояк грозится разодрать подол моего платья.

– Какого хрена тебе нужно в моём офисе? – раздаётся грозное шипение мне в ухо. А это, между прочим, моя вторая чувствительная зона.

Очень сложно отвечать, находясь в таком положении. Пытаюсь отстраниться, но говнюк держит крепко.

– Мне нужна эта работа. У меня нет выхода… Э-э-э… ипотека, завод, – лепечу я первое, что приходит в голову. Со мной такое редко бывает, но сейчас я и впрямь растерялась.

– Лгунья.

Моё дыхание сбивается, да и Серов сзади дышит так, словно косплеит Дарта Вейдера.

Так

мы стоим ещё идиотских секунд десять, после чего он меня от себя отпихивает и, развернувшись, уходит с танцпола.

12

Кирилл

– Ты где её взял, а? – Иван наклоняется ко мне, пока его глаза, как приклеенные, следят за задницей Александры, бесперебойно раскачивающейся в такт музыке словно маятник.

– На собеседовании, – при воспоминании о бездарном спектакле в исполнении наследницы титула «Генеральный директор» я не удерживаюсь от усмешки: – Ей была очень нужна эта работа.

– Непросто с такой, да? Я имею в виду, испытывать постоянное желание её трахнуть.

Раздражение – мой верный спутник на протяжении всего этого вечера. Мне не нравится, что моя лже-ассистентка мнит себя заклинательницей одноглазых змей, а все окружающие, включая деловых партнёров и меня самого, укрепляют в ней эту уверенность. За случай на танцполе я готов её высечь, хотя на свой счёт мой стояк она не должна принимать: любой член старше двенадцати лет встанет, если об него начнут тереться задницей моложе тридцати.

– Нормально. С сексом у меня проблем нет, а Александра не единственный выдающийся экземпляр в столице.

В этот момент Александра, словно почувствовав, что о ней говорят, поворачивается и смотрит на меня, и я вспоминаю о своём плане развязать ей язык, временно вытесненном инцидентом на танцполе. Разливаю виски и жестом подзываю её к столу.

– Пей, – впихиваю рюмку ей в ладонь.

– Спасибо, Кирилл Алексеевич, но мне хватит.

Она снова включает свой АСМР-голос – верный признак того, что опять пытается обернуть ситуацию на свою пользу. Вот хер ей.

– Считай, что это приказ.

От гневных проблесков в её взгляде я получаю садистское наслаждение. Такая реакция куда приятнее, чем её лживые улыбки и весёлое щебетание. Сейчас лже-ассистентка готова выклевать мне глаза, но сдерживает себя, потому что не хочет потерять работу. В мире вновь воцарилось равновесие – стерва подо мной. Рычит, царапается, но выбраться пока не может. Осталось выяснить причины.

Александра берёт рюмку, крутит её в руках, нервно жуёт губу. К её несчастью, никакой пальмы-алкоголички поблизости нет, а я за ней пристально слежу. Придётся выпить.

– За вас, Кирилл Алексеевич, – недобро скалится она и залпом осушает содержимое.

Я выпиваю за ней следом и кивком головы показываю сесть рядом. Отчётливо вижу, что первая её реакция сказать «Нет», потому что эта строптивая коза уж слишком привыкла крутить окружающими. Она вовремя одёргивает себя, раздвигает губы в улыбке и, взмахнув волосами, приземляется рядом. Такой выверенной посадке после пятидесятиградусного напитка можно только поаплодировать – возьми она чуть правее, сидела бы у меня на коленях.