Под флагом цвета крови и свободы
Шрифт:
Сам юноша, вежливо улыбаясь им в ответ, все утро старательно не попадался на глаза ни Эдварду, ни Эрнесте; напротив, он явно стремился держаться поближе к Джеку, хотя сочетать это с их повседневными обязанностями было попросту невозможно. И уже спустя два часа с начала своей вахты, спускаясь по вантам на палубу, Генри нос к носу столкнулся со стоявшими у правого борта навигаторами.
– … вот, видите, мистер Дойли? Если нам удастся дойти до этого мыса к вечеру, можно считать, что шторма мы благополучно избежали. Сейчас отнесу этот маршрут на утверждение Джеку, а дальше пусть им занимается мистер Морган, – своим привычным уверенным тоном говорила Эрнеста.
– С Морганом я сам поговорю. Не надо вам к нему ходить.
– Вы действительно полагаете, что к вам он отнесется лучше? Лично я не собираюсь потакать его заблуждениям, – спокойно, хотя и с долей хорошо скрытого негодования ответила Эрнеста. Внезапно она полуобернулась, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение: – Взгляните, кто к нам пришел?
– М… мэм, – запинаясь, выговорил Генри. Эдвард, изменившись в лице, шагнул было ему навстречу – и Эрнеста тревожно дернулась при этом – но, овладев собой, обернулся и глухо попросил:
– Дайте мне маршрут, сеньорита. Я сам отнесу его на утверждение и затем к рулевому.
Девушка, все еще беспокойно переводя взгляд с него на юношу и обратно, протянула ему карту. Когда Эдвард скрылся в капитанской каюте, она сразу же отвернулась, внимательно разглядывая сверкающие волны за бортом.
– Красиво, – еле слышно проговорил Генри, вставая рядом с ней. Эрнеста кивнула:
– Лихорадит. Надо поскорее миновать зону шторма.
– Вы… Вы уже знаете, что я…
– Знаю, – усмехнулась она. Внезапно ее левая рука обвилась вокруг локтя Генри, сжав, будто клещами, хотя выражение лица девушки стало почти дружелюбным: – Ловко ты выкрутился, парень. Не ожидала.
– Я бы ни за что, никогда в жизни… Мне действительно было очень жаль этих людей, – вполголоса заговорил Генри, глядя на нее с мольбой. – Я никогда не посмел бы оспаривать ваше мнение, мэм, я клянусь! И Джек очень уважает вас…
– Не сомневаюсь, – кивнула Эрнеста, не отпуская его руку. – Чтобы оспорить мое мнение, парень, одной дружбы капитана мало. На сей раз ничего страшного не произошло, но если ты, – ее пальцы сжались еще сильнее, – если ты, пользуясь своим влиянием на него, начнешь заставлять Джека допускать ошибки…
– Джек мой друг, я бы никогда!.. – схватившись за ее пальцы в судорожной попытке их разжать, вскрикнул Генри. Поймал потемневший, пристальный, в упор взгляд Эрнесты, усилием воли убрал руку и смиренно попросил: – Я очень многого не знаю, мэм. Я не понимаю, что здесь можно делать, а что – нельзя. Пожалуйста… если вам не сложно, давайте мне иногда советы.
Выражение лица девушки наконец смягчилось, она разжала пальцы и похлопала Генри по плечу:
– Жаль мне тебя, парень. Попал, как макрель в запруду… Самое первое правило – никогда не называй Джека при посторонних или в разговоре по имени. Только «капитан» или «сэр». Наедине – по твоему усмотрению, хотя лучше не привыкай фамильярничать. Я вот до сих пор отучиться не могу, а это плохо… Не заостряй внимание на том, что имеешь на него влияние, ничего не обещай членам команды, если они попросят за них заступиться, не оспаривай прилюдно уже озвученные им приказы. Не создавай ситуаций, когда ему приходится заступаться за тебя или создавать особые условия – для этого тебе нужно как можно больше учиться. В нашем деле одним умением говорить не обойдешься.
– Если честно, это самое сложное, – слабо улыбнулся Генри. К
– А ты как думал? Люди полжизни ходят по морям, а все равно…
– Черт возьми, Макферсон! Роб, какого дьявола твои остолопы дрыхнут на посту?! – раздался с носа яростный рев рулевого Моргана и сразу же следом – смачный звук удара. Кряхтя и отдуваясь, старый боцман ринулся туда:
– Фрэнк, сколько раз я тебе говорил не трогать…
– Не трогать? Да у них под носом кто угодно пройдет и переловит нас всех, как каких-нибудь раков на мели!.. – Морган снова с размаху впечатал свой кулак в челюсть едва поднявшегося на ноги матроса; тот с глухим стоном вновь осел на палубу. Разъяренный рулевой обернулся к его товарищу, совсем еще мальчишке, в ужасе закрывавшему собственный рот ладонью.
– Руку убрал! Убрал, я сказал!!! – замахиваясь, рявкнул Морган.
– Отставить немедленно! – неожиданно выкрикнула Эрнеста, становясь между ним и провинившимися. – Еще раз увижу подобное – отправитесь в карцер вместе с ними! Мы, слава Богу, не на какой-нибудь ура–посудине 3 , чтобы забивать человека насмерть за единственную ошибку!
Рулевой, все еще сжимая тяжелый кулак, нацеленный точно ей в лицо, шагнул вперед – Эрнеста не дрогнула и лишь выше вскинула голову, чтобы заглянуть в глаза рослому мужчине:
3
Обыденное название английского военного судна.
– Я запрещаю вам избивать своих товарищей по оружию. Это приказ, мистер Морган!
– Я стал пиратом не для того, чтобы подчиняться какой-то грязной шлюхе! – хрипло и яростно ответил тот, пытаясь обойти ее. Эрнеста снова встала у него на пути, и Морган с силой толкнул ее в грудь:
– Проваливай!
– Мэм! – ахнул Генри за ее спиной. Но Эрнеста уже вновь подобралась, одним стремительным движением вскочила на ноги и твердой рукой выхватила из–за пояса пистолет, целя точно в лоб Моргану.
– Еще раз посмеешь ко мне прикоснуться – застрелю, – тихо, почти спокойно пригрозила она, и эти слова прозвучали в совершенно гробовом молчании, мгновенно воцарившемся на палубе. Рулевой, все еще тяжело дыша от ярости, дернулся было к ней, потрясая сжатым кулаком – и уронил его, с бессильной злобой выдохнув:
– Я подчиняюсь капитану, а не тебе!
– Нет. Ты подчиняешься капитану, ты подчиняешься мистеру Макферсону, и ты подчиняешься мне, – все тем же непреклонным тоном отрезала Эрнеста. – Неподчинение приказам начальства – это бунт, который карается смертью. Тебе ясно, Фрэнсис Морган?
Рулевой, все еще глядя на нее с глухой злобой, невнятно прорычал что-то явно ругательное.
– Мисс Морено, не стоит… – рискнул вмешаться было Макферсон, но Эрнеста, даже не взглянув на него, передернула крючок предохранителя:
– Я не слышу ответа.
– Да, да! Мне ясно, чтоб тебя… – косясь на пистолетное дуло, прохрипел Морган. Эрнеста медленно опустила оружие, не убирая его, и кивнула:
– Хорошо. А теперь сейчас же иди и доложи о случившемся капитану.
– Мэм, – тоже слегка охрипшим голосом позвал Генри. Он стоял, поддерживая за плечо избитого матроса – тот кашлял, зажимая рот рукой, и между его пальцев стекали алые струйки крови – но взгляд юноши был прикован не к нему, а ко второму из уснувших на посту – тоненькому мальчишке–итальянцу, робко что-то лепетавшему ему на ухо. – Мэм, Карлито говорит, что…