Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации
Шрифт:
Вернувшись таким необычным путем на Родину, агент условной открыткой дал знать об этом. Перед самым выездом группы в Москву оперативному работнику удалось вступить с агентом в "летучий" контакт — времени, впрочем, хватило, чтобы обговорить способ дальнейшей связи. В день прибытия в Москву агент, лучше других знакомый с местными условиями, отправился в поход по магазинам одежды: предстояло "приодеться по-местному". Отрыв от группы он использовал для второго контакта с оперативниками — здесь и был выработан во всех подробностях план захвата разведгруппы.
Все произошло, как задумали: направившуюся в ближайший магазин "Мосодежда" разведгруппу, включая и агента (чтобы не провалить его), взяли без выстрела.
Поскольку
Надо отдать должное Розицки, нашедшему в себе мужество признать ошибки в действиях возглавляемого им департамента тайных операций. Хотя разработанная им программа была "первой пробой", "потери, — писал Розицки, — оказались все же слишком велики, а затраты несоизмеримы с достигаемыми результатами".
Начинается поиск иных, новых путей для внедрения агентов в СССР — теперь уже в "высшие круги закрытого общества" и установления контактов с теми, кто посвящен в секреты атомного и ракетного оружия. [1]
1
Член палаты представителей конгресса США С. Стрэттон, адресуя 30 ноября 1978 года специальное письмо в ЦРУ, выразил серьезную озабоченность тем, что США ведут сбор разведывательной информации "почти исключительно с помощью технических средств, уделяя мало внимания классическому виду тайной деятельности — агентурной разведке". Тогдашний шеф ЦРУ адмирал Тэрнер успокоил конгрессмена: "Я заверяю вас, что это мнение ошибочно… Хотя современные технические средства и позволяют нам расширить сбор разведывательных данных, они лишь дополняют, но не заметают агентурные источники".
"Схема" осталась прежней: поиск "нужных" людей — прямых носителей интересующей ЦРУ информации и тех, через кого можно на них "выйти", используя весь арсенал от века известных средств — от прямого подкупа до игры на личной уязвимости "подручного материала". Анализ особенности характеров и личная, до мельчайших подробностей, жизнь изучаемых "объектов" всегда составляли сердцевину этой специфической работы, которая теперь, в меняющихся обстоятельствах, просто приобретала другое качество.
Подполковник интендантской службы П.С.Попов в ноябре 1951 года был командирован Главным разведывательным управлением Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, в кадрах которого он состоял, на постоянную работу в Вену. Официально Попова зачислили на офицерскую должность в советскую часть союзнической комиссии по Австрии. В круг его профессиональных обязанностей на первом этапе входило ведение разведки против Югославии.
Предшественник Попова передал ему на связь пятерых тайных агентов и в их числе некоего Фердинанда Блашица ("Ваша"), австрийского гражданина, хорвата по национальности, владельца одной частной фирмы. С марта 1952 по января 1953 года Попов имел с "Вашем" около десяти конспиративных встреч.
Все шло нормально. Но в феврале следующего года ГРУ оповестило своих венских представителей о том, что к нему поступили компрометирующие сведения относительно "Ваша". Суть их сводилась к тому, что в то время, как многие работавшие вместе с ним в Австрии в годы войны участники подпольных групп движения Сопротивления проваливались, "Ваш" каждый раз выходил сухим из воды. Возникали подозрения: не связан ли он с гитлеровцами? ГРУ предложило осторожно провести беседу с "Вашем" о его участии в Сопротивлении.
Беседа
Когда деловая часть разговора подходила к концу (Попов принял от "Ваша" подготовленное им агентурное донесение на хорватском языке — оно касалось американских военных перевозок из итальянских портов в ФРГ через Австрию), возле автомобиля неожиданно появились двое неизвестных в штатском. Распахнув дверцы с обеих сторон, незнакомцы плотно зажали Попова на заднем сиденье. Через сидевшего за рулем "Ваша", свободно владевшего немецким языком, они объявили Попову, что являются служащими австрийской полиции, и предложили ему проследовать с ними в ближайший полицейский участок советской зоны для установления его личности.
Когда автомашина миновала пределы 10-го района советского сектора Вены, Попов забеспокоился и потребовал объяснить, что, собственно, происходит, по какому праву он задержан и куда его везут. Один из неизвестных ответил, а "Ваш" перевел, что они направляются в Центральное полицейское управление Вены. "Ваш" в момент задержания был абсолютно хладнокровен, непрерывно подавая Попову знаки: ничего страшного, все будет в порядке.
По прибытии на место — это оказался участок американской военной полиции на Мариахильфен-штрассе — Попова провели в одну из комнат на первом этаже здания и обыскали, отобрав удостоверение личности, служебный пропуск, записную книжку и агентурное донесение "Ваша". Затем начался допрос: от Попова упорно добивались ответа, какую службу советской разведки он представляет в Вене, как давно с ней связан и с каким заданием прибыл в страну. Допрос продолжался с девяти вечера до трех часов утра, "давили" профессионально.
Похитители Попова в действительности оказались американцами; один из них свободно владел русским языком. Он прямо заявил, что слежка за Поповым велась непрерывно и им достоверно известно о его принадлежности к советской разведке; известны им и люди, с которыми Попов встречается в Вене и использует для получения интересующей Москву секретной стратегической информации, далее Попову рассказали о той "скверной истории", в которую он "дал втянуть себя": пойман в момент конспиративной встречи с поличным как шпион, пытавшийся выкрасть сведения, составляющие военную тайну Соединенных Штатов. В подобной ситуации ему грозит одно из двух: либо отправка в Штаты и там предание суду за шпионаж против американской армии, который по законам США карается смертной казнью, либо огласка в прессе: официальное сообщение о его добровольном бегстве из СССР. Наконец, его могут просто выдать советским властям как человека, попросившего политическое убежище. "Нужно ли говорить о том, на что вы в этом случае обрекаете свою семью и какая тяжелая участь ее ожидает?" — спросил в заключение американец и подвел черту: "При желании всего этого можно избежать. Нужно только быть откровеннее и сговорчивее. Все в вашей власти, и вы не можете этого не понимать".
Провокационная угроза возымела действие. Попов признался, что действительно является кадровым сотрудником советской военной разведки, направлен в Вену для работы в резидентуре ГРУ и в момент задержания проводил встречу со своим агентом. "Передо мной, — заявит потом Попов на следствии в Москве, — встала проблема: либо согласиться сотрудничать с американцами, либо отвергнуть их диктат и тогда, как я понимал, мне грозит быть тайно увезенным из Вены. Я смалодушничал и принял их вербовочное предложение".