Под колесами поезда
Шрифт:
– Можем мы с этим Мироном пообщаться? – спросил Гуров.
– Если он на месте, отчего же нельзя? Только он у нас не из тех, кто за сутки до отправления к поезду является. Это не по правилам, но Мирону вагон подготовить часа два хватает, вот я глаза и закрываю. Ладно, давайте попытаемся, вдруг уже на месте. – Не вставая с места, Самшалов громовым голосом выкрикнул: – Серега, врубай систему оповещения, вызывай Мирона из семнадцатого!
Серега не ответил, но за стеной защелкали тумблеры, и спустя некоторое время из соседнего купе послышался негромкий голос, требующий проводников семнадцатого вагона прибыть к начальнику поезда. Пока ждали результата,
– Вызывали, Георгий Леонидович? – нежным голосочком проворковало личико.
– Анютка, ты чего здесь? – удивился Самшалов. – Я ж Мирона вызывал.
– Георгий Леонидович, так вы его два дня назад уволили, – растерялась Анютка. – Полный расчет и никаких поблажек.
– Уволил? Точно уволил. – Самшалов почесал затылок. – Черт, и как это я прошляпил? Ладно, Анютка, заходи ты.
Анютка послушно вошла в купе, прижалась к стеночке и испуганно таращилась на незнакомцев. Гуров переглянулся с Крячко и спросил:
– Скажите, Анна, вы с Мироном в паре работали?
Она растерянно заморгала, бросила быстрый взгляд на начальника поезда и едва слышно ответила:
– Да, в паре.
– И четвертого января тоже?
– Четвертого? – Анютка еще больше растерялась. – Видимо, да.
– Что значит – видимо? – переспросил Лев. – Вы не помните или говорить не хотите?
– Эх, хрен с вами! – махнул рукой Самшалов. – Иди, Анютка, посиди пока у Сереги в рубке. Потом позову.
Проводница поспешно выскользнула из купе, прикрыв за собой дверь. Самшалов с минуту размышлял, потом заговорил:
– Мирон у нас один всегда работал. Проводнику смена положена, но с Мироном никто работать не хотел, вот он один и пахал. Зарплата двойная, работа та же.
– Если он такой чудесный работник был, зачем же вы его уволили? – удивился Крячко. – Пахал за двоих, вагон за два часа в рабочее состояние приводил, а вы его – подчистую?
– Зарвался Мирон, за то и уволил, – заявил Самшалов. – Пассажиров без билета возить навострился. В его купе место свободное, он их на вокзале и прихватывал. Так это еще ладно, но ведь он и в другие купе пристраивать безбилетников начал. А мне эта головная боль зачем?
– Делиться перестал? – догадался Крячко. – Да, это уже хреново, когда подчиненные больше начальства калым имеют.
– Я вам этого не говорил! – возмутился Самшалов.
– Да ладно, мы не по вашей линии, – отмахнулся Стас. – Нам пассажира найти нужно.
– А что с ним случилось? Он-то с билетом был, как я понял. Значит, Мирон тут не при делах.
– Пропал он, пассажир ваш. Вот мы и пытаемся выяснить, доехал он до конечной станции или где-то сошел.
– Жаль, у Мирона теперь не спросишь, – вздохнул Самшалов.
– Он в Москве проживает?
– Нет, карельский он. Квартира у него в Костомукше, там и на работу устраивался, поезд-то карельский, – ответил Самшалов.
– Адрес имеется?
– В отделе кадров.
– Придется нам воспользоваться услугами вашего поезда, – внезапно заявил Гуров. – Прокатимся с вами до Костомукши, поищем Мирона. Найдете для нас пару мест?
– А официально никак? – прищурился Самшалов. – У нас сейчас с этим строго, а вам ничего не стоит билетики забронировать. Будьте так любезны, получите проездной документ.
– Ладно, не станем вас под монастырь подводить, – пообещал
– Да как обычно. Сегодня в ночь и пойдем.
– В четыре тридцать?
– Точно, в четыре тридцать, – подтвердил Самшалов. – Подходите к четырем, а уж я позабочусь, чтобы вас по высшему классу обслужили.
С Аннушкой опера беседовать не стали. Что толку, если девушка к вагону близко не подходила? На вокзале задержались. Походили по перрону, по ларькам привокзальным, по магазинчикам. Предъявляли фото Плотарева, надеясь, что его кто-то вспомнит. Не нашли ни одного свидетеля и поехали обратно в отдел, на доклад к генералу Орлову.
Генерал доклад выслушал, но поездку в Костомукшу не одобрил. Сутки тратить на проводника посчитал пустой тратой времени. Покопался в записной книжке, отыскал номер знакомого начальника отдела в Петрозаводске. Тот поделился телефоном толкового оперативника из соседнего с Костомукшей поселка Ледмозеро. Связался с ним и высказал дружескую просьбу сгонять в Костомукшу и отыскать гражданина Миронова Владислава. Продиктовал адрес и свой телефон. Через три часа получил ответ: гражданин Миронов отбыл из Костомукши в неизвестном направлении, о чем сообщила его соседка, а по совместительству гражданская жена, Людмила Токарева. Будучи уволенным с основного места работы, Миронов приехал домой, собрал вещи и помахал сожительнице ручкой, заявив, что уезжает в теплые края искать счастья. Куда именно отправился Миронов, Токаревой не доложил, чтобы не искала.
Единственная полезная ниточка оборвалась, не успели опера за нее потянуть. Оставалось одно – отправляться в Сортавалу и трясти коллег и друзей пропавшего Плотарева. Так Гуров и Крячко снова оказались на Курском вокзале в гостеприимных объятиях Гоши Самшалова. Поездка прошла спокойно. Начальник поезда позаботился о том, чтобы в купе к операм-важнякам попутчиков не подселяли, и те смогли без помех побеседовать с каждым из проводников.
О Мироне коллеги отзывались нелестно, хотя и не отрицали, что работать Мирон умел. О его махинациях с безбилетниками знали все, но помалкивали, так как делишки его прикрывал сам начальник поезда. А вот Плотарева по фото ни один из проводников не признал. Бригада сотрудников МВД, сопровождающая поезд, в семнадцатый вагон четвертого января не вызывалась, вообще, дебоширов в мироновском вагоне почти никогда не бывало. Может, сам с дебоширами справлялся, а может, внешность Мирона к излишествам со стороны пассажиров не располагала. Так или иначе, но доехал ли Плотарев до пункта назначения, никто из сотрудников поезда сказать не смог.
В Сортавале Гурова и Крячко встретил начальник районного отдела подполковник Щипачев. Проводил на ведомственную квартиру, снабдил автомобилем, с водителем в придачу, и откланялся, заявив, что те могут обращаться к нему в любое время дня и ночи. Переждав ночь на ведомственной квартире, наутро Гуров и Крячко первым делом отправились в офис Плотарева. Там их встретила секретарша с чисто карельским именем, трудно воспринимаемым русским слухом. Представилась она как Ийванан Васси, разрешив, правда, обращаться к ней на русский манер Василиса Ивановна, из чего опера сделали вывод, что карельскую интерпретацию имени девушка назвала исключительно ради того, чтобы вызвать к себе интерес столичных гостей. Говорила Василиса на русском так же легко, как и сами полковники. Сообщила, что глава фирмы прибудет в офис не раньше девяти, предложила до его приезда побаловаться чайком, от чего полковники не отказались.