Под колпаком у ректора
Шрифт:
— И что? — я недоуменно пожала плечами. — При чем тут начерталка?
— Да при том, что иногда душа не может найти путь в мир теней! — От яростного крика Родерика аж оконные стекла задрожали.
Я вся сжалась, с трудом подавив желание юркнуть под стол. Ого, как его проняло! Впервые, пожалуй, вижу обычно спокойного мужчину в таком раздражении.
Впрочем, Родерик тут же опомнился. Шумно втянул в себя воздух, выдохнул через рот и с усилием улыбнулся.
— Простите, — проговорил он. — Я немного погорячился. Я просто хотел сказать, Арлин, что иногда работа целителя заключается не только во врачевании тела, но и в помощи душе несчастного.
Я скептически хмыкнула. Говоря откровенно, меня не слишком убедили слова Родерика. Впервые слышу о подобном. По крайней мере, в моей родной деревне у целителей такой задачи отродясь не было.
А впрочем, в моей родной деревне настоящего целителя-то отродясь не было. Его роль выполняла старуха Бая, которая умела лечить только травами да притирками. При любом мало-мальски серьезном случае больного на телеге отправляли в соседний городок. Правда, иногда и не довозили.
— А если война? — вдруг спросил Родерик, видимо, поняв, что я не прониклась его словами.
— Какая война? — испугалась я, не поспевая за полетом его мысли.
— Настоящая. — Родерик вдруг трагически понизил голос до зловещего шепота: — Между нашим Герстаном и, к примеру, Терстоном? Вы ведь в курсе, что все целители в случае боевых действий в обязательном порядке призываются на фронт. Что вы будете делать в этом случае?
«От ужаса на месте умру, — чуть не брякнула я. — Или сбегу в какой-нибудь дремучий лес, куда враг не доберется».
— На войне, как говорится, все средства хороши, — продолжил фантазировать мужчина. — И вот вы на передовой. Над головой вражеский дракон, готовящийся зайти на очередной плевок огнем. Рядом стонут раненые, умоляя о помощи. Терстонские некроманты тоже не дремлют и приготовили атаку умертвий. Что, ну что вы будете делать в этом случае, Арлин?
Голос Родерика как-то странно завибрировал, и я воочию представила эту картину. Одна на поле боя. В темных небесах реет кровожадный дракон, собирающийся безжалостно спалить меня дотла. Рядом хрипит в смертельной агонии какой-нибудь бедолага, зажимающий рану рукой. Земля мерно сотрясается под тяжелыми шагами приближающихся умертвий, жаждущих разорвать меня живьем на тысячи кусочков.
Представила — и зарыдала в полный голос от жалости к себе.
— Арлин, что с вами? — Родерик порывисто встал, отодвинув стул. Обеспокоенно склонился надо мной.
— Раненого жалко, — всхлипывая, пробормотала я. — И себя-я-я…
— Ну-ну, успокойтесь. — Родерик в попытке ободрить положил руку на мое плечо. — Я ведь просто попросил вас представить такую ситуацию. Только защитный круг пятого уровня сумеет вас спасти. Тогда вас и дракон не увидит, и умертвия не почуют. Вы спасетесь сами и сумеете спасти кому-нибудь жизнь.
Я зарыдала еще горше. Легко ему говорить! А я круг не сумею нарисовать! И погибну в самом расцвете сил.
— Арлин, ну что вы, в самом деле, — окончательно растерявшись, проговорил Родерик. — Выпейте воды, что ли.
После чего щедро плеснул в стакан из графина. Протянул его мне.
Мои зубы отчетливо застучали по стеклянной кромке. Я сделала несколько глотков, шмыгнула носом, и Родерик милостиво протянул мне носовой платок.
— С-спасибо, — запинаясь, тихо поблагодарила
Родерик вернулся на свое место. Терпеливо дождался, пока я перестану плакать. Наконец я в последний раз промокнула глаза, шумно высморкалась и протянула было платок ему.
— Оставьте себе, — с легкой ноткой брезгливости отказался он. Взял в руки мою зачетку, лениво пролистал ее и с иронией обронил: — Вот я и спрашиваю вас, Арлин Бун, быть может, вам замуж выйти?
Я озадаченно засопела. Что-то сегодня я в упор не понимаю господина Робертса. С чего вдруг он заговорил о моей личной жизни?
— Вам восемнадцать лет, — продолжил тем временем Родерик. — Вы заканчиваете первый курс. Увы, по вашим отметкам видно, что проблемы у вас не только с начертательной магией.
— Почему это? — удивилась я, горделиво заявила: — Я сдала все экзамены и зачеты! — Родерик кашлянул, и я неохотно добавила: — Ну, кроме вашего.
— И все на тройки, — вкрадчиво проговорил он.
— Ну сдала же! — не унималась я.
— И сколько раз вы сдавали основы первой магической помощи? — с иронией осведомился Родерик.
Я обиженно засопела. Ну да, тоже пришлось побегать за преподавателем. В конце концов госпожа Ингрид Бойл просто плюнула — и поставила мне тройку, когда я просидела в ее кабинете пять часов кряду, силясь выбрать из экзаменационных билетов хотя бы один, на который смогу ответить. И госпожа Бойл насмешливо обронила при этом, будто ее утешает только та мысль, что я хоть пыталась что-нибудь найти. Стало быть, что-то учила.
— Ладно, вы не понимаете, зачем целителям курс начертательной магии, — продолжил Родерик, не дождавшись от меня ответа. — Но, полагаю, не будете спорить, что первую магическую помощь студенты вашего факультета должны знать от и до.
Я скорбно поджала губы, почувствовав, как на глаза опять навернулись горячие слезы.
Самое противное заключалось в том, что Родерик был прав. Прав целиком и полностью. Я не справлялась с учебой. За этот год я не пропустила ни единой лекции, даже самой скучной и необязательной. Посетила все коллоквиумы и семинары. Всегда вызывалась помочь лаборантам с разбором коллекций, составлением картотек и прочими нудными делами, щедро жертвуя свободным временем, а зачастую и законными выходными. Но не потому, что настолько тяготела к знаниям. Нет, столь незамысловатым образом я пыталась заслужить снисхождение и хорошее отношение к себе со стороны преподавательского состава. Стоит заметить — такое поведение принесло свои плоды. Зачеты мне вообще поставили автоматом лишь за стопроцентную посещаемость занятий. С экзаменами, конечно, такая тактика не сработала. Но все равно. Меня до сих пор не выгнали из академии, хотя каждый из предметов я сдавала далеко не три положенных раза.
— Арлин, хотите начистоту? — серьезно спросил Родерик, и я мгновенно напряглась. — Вы ведь понимаете, не можете не понимать, что на втором курсе предметы станут гораздо сложнее. Первый год — это так. Разминка. Способ отсеять тех, кто абсолютно не пригоден к обучению. Кто привык лишь развлекаться и неделями не появляется на занятиях. Да и то многие из этих остолопов перед сессией берутся за ум и за пару дней самостоятельно наверстывают пропущенное. Ваш же случай диаметрально противоположный. Вы исполнительны, да, с этим не поспоришь. Вы ответственны. Но… Как бы так помягче выразиться…