Под контролем будущего
Шрифт:
Бистрис присел на краешек белоснежного дивана в комнате, переполненной светлыми тонами. От света и полированной шаблонности хотелось сбежать. Для него предусматривался лишь один вариант бегства от действительности – на разборку. С такими роботами никто не стал бы возиться. Кроме неё. Тоже правильной, рассудительной, не склонной к совершению ошибок. Разве что, иногда перебиравшей с напитком, расслаблявшим её до критического состояния. В такие моменты он понимал, что был нужен ей. И тогда-то он задавался вопросом, почему она не впустила в свою жизнь человека. И ответ появлялся сам собой.
Он так не мог. Впрочем, для него не предусматривалась спутница жизни. И какая жизнь могла быть у робота?
Поднявшись с дивана, он пожалел, что не мог ощущать его мягкости. Как когда-то давно. В нем проявилось и это воспоминание об ощущениях.
Глава 41
Очередная и последняя имитация преодоления завершилась на её пользу. Мона похвалила себя за проявленную выдержку, не сорвавшись с намеченного пути. Физические показатели соответствовали граничным, что считалось допустимым. Снимая костюм, поистрепавшийся от многократных имитаций преодоления, она провела рукой по рваным краям. Одеяние обладало собственной историей, тесно связанной с той, что создавал человек. Практически все, чего касался человек, подлежало крушению, изменению. Ничего не оставалось прежним. Как и сам человек. Постепенно все менялось. Ей казалось, что раньше перемены происходили, куда более стремительнее и заметнее.
– Что-то не так? – оператор тренировочного полета внимательно наблюдал за действиями Моны.
– Нам повезло жить в этом времени.
– Согласен. Но что именно заставило тебя об этом подумать?
– Неизбежность перемен на нас не отражается так быстро, как на прежних людях.
Оператор отвел взгляд в сторону, вспоминая века, которые ему удалось посетить.
– А ведь ты права. Человек несколько веков тому назад не только жил в разы короче, чем мы, но и старился быстрее. Время для наших предков неслось слишком быстро.
– Оно несется с равной скоростью для всех, – Мона не полагалась на время и какие-либо иные факторы, не концентрировавшиеся непосредственно внутри человека.
– В чем тогда дело? – ему нравилось узнавать мнения других людей, дополняя ими собственное либо отвергая, если то не резонировало с его взглядами.
– Мы смогли подчинить время и забрали для себя его больше, чем имелось в распоряжении прежних людей.
– Ты избегаешь называть их предками.
– Да. Мне не нравится это слово.
– Почему? – он старался не отягощать беседу многословностью. В некоторых моментах чужие слова обладали большей значимостью, нежели собственные.
– Тела лишь временное воплощение наших квантовых субстанций. Периодически мы возвращаемся. Кто и нет. А кто и впервые приходит сюда. Я отождествляю себя не с телом, а с квантовой субстанцией. О какой такой связи с прежними людьми может идти речь? Просто прежние воплощения, и то не всех из нас, – Мона старалась и саму себя убедить в том, что тело не наделено первостепенным значением.
– Впрочем, ты права. Никакой связи
– Вот именно. Мне куда важней близость на уровне нашей внутренней сути. Она определяет все, – она и не желала касаться в беседе темы физического воплощения. Некоторых тем следовало избегать, дабы сохранять безмятежность. Так ей советовали родители, а им она верила.
– Возможно, твое преодоление заставит тебя расширить свое представление о людях, что жили раньше.
– Я этого очень хочу.
Глава 42
Знание должно придавать силы, но оно способно оторвать от действительности. Особенно, если его обладатель не имеет представления, как им распорядиться. Тогда знание превращается в груз. Ирон осознавал масштаб тайны, скрывавшейся на стыке времен. Где-то между веками затаилось зло. И он начинал догадываться об этом, что уже виделось немалым достижением, но полной ясности не имелось. И он не рассчитывал, что девушка, заполучившая возможность пройти сквозь времена, сумеет разобраться с этой тайной. Он в неё не верил. Другого человека, который бы сумел попытаться это сделать, он попросту не знал. Не успел отыскать. Случай подбросил ему вариант, и он принял его.
Собравшись впопыхах, он лишь на улице заметил, что надел наизнанку свитер. В противовес рекомендуемой эстетике внешнего вида, он продолжал считать, что одежда не должна отражать сути личности. Изредка он убеждался в ошибочности своих суждений, но в целом полагал, что обладал правотой мировоззрения.
Транспортная капсула за считанные минуты доставила его на берег океана. Выбираясь из кабины, он заметил стоявшую у кромки воды тонкую женскую фигуру с развевающимися на ветру волосами. Она была слишком изящной для той миссии, которую сама себе обозначила. А он не пытался её образумить и из-за этого чувствовал себя преступником, но менять ход событий не считал верным решением.
– Удивительная погода нам досталась.
– Полностью согласна.
– Страшно?
– Я нахожусь в неведении. У меня не имеется четкого плана действий, – Мона только ему могла в этом признаться. Совершенно постороннему человеку. Хотя могла это сделать и с Бистрисом. Но тогда бы заставила того волноваться.
– Не могу успокоить тебя, что это верно, но не так уж страшно. Будучи на месте, разберешься с тем, что делать. В крайнем случае, экстренный сигнал будет принят на базе и тебя вернут домой.
– Я никогда ранее этого не совершала, – она пыталась скрыть тревогу, но та выбивалась вперед, оставляя позади себя того, кто её порождал.
– Там не так опасно, как кажется отсюда. Поверь мне, они тоже умели жить, – Ирон счел уместными те доводы, которые применил бы к себе самому.
– По сути, я окажусь среди тех, кто считается мертвыми в моем времени, – от осознания этой мысли ей становилось не по себе, и хотелось побыстрее вернуться домой и выпить напиток, придававший невесомость мыслям.