Под крылом чудовища
Шрифт:
Я сдаюсь на милость победителя, потому что, оглянувшись, вижу, что сестра на самом деле счастлива: она уже слезла с пони и расчёсывает гриву той, а Пелагея задорно смеётся, рассказывая что-то.
— Но если Аня испугается, когда не увидит нас?
— Если ты будешь тормозить, то мы не успеем вернуться до того момента, когда она наиграется и сможет начать беспокоиться, поэтому двигай ногами чуточку больше, чем языком!
В голосе Даниила скользит раздражение, и я решаю, что лучше уж не злить его, тем более, если он выяснил что-то об убийце моей мамы, я тоже должна знать
Глава 32. Даниил
Запах Веснушки кружит голову, и мне кажется, что если я не закончу играть в эту «любовь», то окончательно провалюсь в омут её печальных глаз. Мне хочется заставить её чаще улыбаться, но я не могу этого сделать, потому что прекрасно понимаю всю глубину горя этой ранимой в душе девушки. Веснушка пока не отошла от кошмара, случившегося с родителями, а тут ещё столько всего начало всплывать… Да и я буквально напал на неё, как самый настоящий монстр из той самой сказки… Хотя нет… В сказке чудовище снова стало хорошим, благодаря любви прекрасной Бель, а меня уже ничто не спасёт. Я привык идти к своей цели по головам, и уже не смогу стать другим.
От Пелагеи я, конечно, не ожидал такого напора, но когда она утром предложила прогуляться в ту часть сада, где практически никого никогда не бывает, я, признаться честно, труханул. Поэтому решил, что разыграю любовь с Веснушкой, чтобы уж внучка дражайшей бабы Мани не посчитала себя обиженной и отвергнутой просто так. Ну мало ли на что пойдёт раненая юная душа… Решил перестраховаться, но, похоже, сделал хуже самому себе, потому что все мои мысли сегодня занимает она — Веснушка!..
И вот теперь, когда я тащу упрямую Сашу подальше от посторонних ушей, я ощущаю, как тело сгорает от желания прижать её к себе и впиться в губы. Тупейшее желание, которое я непременно переборю. Мы с ней разные, а она… Она слишком упрямая и почти что моя родственница.
— Что тебе удалось выяснить? — спрашивает Веснушка, когда я, наконец, останавливаюсь.
Я смотрю в её большие глаза и тону в них, а затем медленно опускаю взгляд на её губы. Однако, она отлично умеет осадить: скрещивает руки на груди и отходит от меня метра на два точно. И это её поведение только сильнее разжигает внутри интерес.
— Где ты был? И почему ничего не сказал мне? — продолжает заваливать меня вопросами Веснушка, пока я думаю о её губах.
Я понимаю, что на самом деле хотел поговорить кое о чём серьёзном, но теперь уже начинаю сомневаться, что ей на самом деле нужно услышать это. Мне становится немного страхово, что это испугает её.
— Слушай, я не должен оправдываться перед тобой и отчитываться о каждом шаге. Я был у следователя, у того самого, который отдал показания против меня брату. За хорошие деньги он сообщил мне…
Я всё же немного сомневаюсь, стоит ли говорить ей правду.
— Что Олег спас тебя? Это было очевидно по письму…
— Что Олега убили. Использовали тот же самый препарат, которым выстрелили в отца. По секрету следак сказал, что пытается распутать это дело, но там слишком много тонкостей. Понимаешь, киллер,
Я всё же говорю ей правду, но, как ни странно, она ничуть не меняется в лице, лишь кусает свои пухлые губки и поглаживает себя по плечам.
— Я всё же надеялась, что это была чистая случайность… Не понимаю, кому это нужно. Баба Маня… — она обрывается на полуслове, словно не должна говорить то, что собирается.
— Веснушка, я терпеть не могу, когда вот так замолкают! Начала, так договаривай! — почти рычу на неё я.
— Прости, я не могу… Просто подумай, не может ли это тянуться откуда-то из твоего детства? Ты не был замешан в чём-то в подростковом возрасте?
Ну… если только в том, что заглядывал под юбки девчонкам, да и то они сами с радостью задирали их… Ничего криминального, по сути, я не делал.
— Серьёзно хочешь во всём обвинить меня? — с моих губ слетает смешок.
— Нет! Я просто думаю… Пытаюсь подбирать варианты… — мотает она головой.
— Плохие ты варианты подбираешь, — фыркаю я. — Если бы копали именно под меня, то нашли именно меня. И убили бы тоже именно меня, а не моего брата. Тут какая-то другая причина, — пожимаю я плечами.
Вот только сам теперь начинаю думать, что Олегу просто отомстили за то, что он спас меня от тюремного заключения, где, наверняка, нашлись бы ребята, попытавшиеся размолоть меня в фарш по приказанию того самого «заказчика».
— А что если это из-за дел вашего отца? Перешёл кому-то дорогу, и они решили избавиться от всего вашего рода? Такое могло быть?
— Исключено! Отец был прекрасным человеком…
Это я чудовище, недостойное носить его фамилию.
— Я не сказала, что он был плохим… Ты постоянно пытаешься спорить со мной! — хмурится Веснушка.
И кто с кем ещё вечно спорит? Это у неё, наверное, в крови — вечно идти наперекор… А я ни разу… Хотя… Наверное, мы стоим друг друга.
— Ладно… Что ты думаешь об этом? Если это всё тянется от отца, то нам следует окунуться в его прошлое. Как думаешь, Веснушка, мой отец был знаком с твоим дядей?
Она тяжело вздыхает и пожимает плечами.
— Ладно… Тогда я просто обязан позвонить своему человеку и попросить его нарыть информацию на моего отца и всех акционеров его фирмы. К слову, о фирме… Я заглядывал сегодня к нотариусу. Есть возможность оформить всё имущество на меня… Поэтому я подумал, что должен вернуться к работе и восстановлению компании, а вот вы с Принцессой просто обязаны уехать подальше из города…
Говорю это, а самому больно становится, потому что я не представляю, как буду без её вечных споров и вот этого хлопанья глазками. Веснушка открывает рот, готовая снова вступить со мной в словесную перепалку. — Ты не можешь решать за нас… Аня хочет вернуться домой, а я не оставлю тебя один на один с тем, кто хочет навредить тебе.
Негромкий смешок срывается с моих губ. Глупая… Какая же она глупая… Но дьявольски храбрая… За меня никто ещё так не боролся, хотя… Если верить брату, то он добровольно положил голову на плаху, чтобы защитить меня.