Под крылом дракона. Часть 2. На рубеже
Шрифт:
Олоримэ смерила императрицу пристальным взглядом и медленно пошла к замку. Эвелис запахнула плащ и последовала за ней.
– Что мы можем сделать, Элиор? – тихо спросила Тарья, глядя, как Эарлан несет бесчувственную ведьму-принцессу в замок.
Ясновидящий без тени улыбки проводил волшебника до ворот и обернулся к кхэль. Тарья глубоко вздохнула и сказала:
– Я думала о том, чтобы переубедить её. Ведь нельзя же совсем лишить её памяти! Если принцесса очнется без воспоминаний, её придется всему учить, как новорожденную.
Элиор на
– Её не получится переубедить. Калипсо не сможет считать своих врагов – своей семьей. Её душа изломана темной стихией, отравившей её в раннем возрасте. Это очень большой срок… Для начала надо избавить её от щупалец и вернуть нормальную внешность. А сознание… Это мы решим позже, – произнес он и направился ко входу в замок.
Тарья медленно опустила руку, в которой только что лежала ладонь Элиора, и задумчиво поглядела ему вслед. Эвелис, поднявшись в свою комнату, начала писать письмо Ксиону. Олоримэ отрабатывала заклинания. А мысли Тарьи беспокойно крутились вокруг принцессы.
Сенеренталь вышла из своего домика и улыбнулась высоко стоявшему солнцу. Всё же нельзя было долго оставаться в городе эльфиолов, в этой странной, слишком непонятной для неё атмосфере. Девушка уже даже не могла представить, какая погода сейчас в Танмере. Эльфийка очень смутно помнила о том, что существует что-то кроме солнца и зелени, которая окружала её здесь повсюду. Неудивительно, что сегодня она едва не пропустила первый день нового года, и только встретившийся ей Грей напомнил о том, что цикл начался заново. Как можно отличить последний день осени от первого дня весны, если вокруг неизменная одинаковая зелень?
Кондр обратил на это её внимание лишь сегодня, в первый день нового года. Долгое пребывание в Алкидоне могло изменить душу эльфийки навсегда. Именно поэтому до Стражницы ни один из перворожденных не бывал в городе первосозданных.
– Значит, мне пора возвращаться? – спросила Сенеренталь, когда закончилась тренировка.
Дракон, в которого она оборачивалась, увеличивался в размерах с каждым разом, но ненамного. Девушке казалось, что затраченных усилий хватило бы, чтобы в три раза прибавить роста, но отражение в водопаде показывало реальность, которая очень расходилась с её представлениями.
– Да. Всё теперь зависит от тебя. Конечно, было бы лучше, если бы у нас было ещё немного времени, чтобы потренировать тебя. Но его нет, и дальше тебе придется управлять своей магией в одиночку. У тебя есть для этого все знания.
Сенеренталь кивнула. Кондр отвернулся и стал молча собирать магические артефакты, которые использовал обычно для тренировок Стражницы. И эльфийка поняла, что больше он ничего не скажет, а её время пребывания в городе эльфиолов истекло. Она поклонилась наставнику и направилась к своему домику.
Когда девушка собрала все нехитрые пожитки, за окном послышались шаги.
– Сенеренталь! – на пороге показался Кондр. – Ты уже готова?
– Да, –
Девушка вышла из дома, в последний раз окинув его немного грустным взглядом. Эдвин, уже осёдланный, ждал у входа.
– Ты ещё вернешься сюда, – сказал Кондр.
– Я буду рада вернуться, – улыбнулась эльфийка.
– И мы будем рады снова принять тебя, – ответил эльфиол. – Таль Стражница… – заговорил он после недолго паузы, серьезно глядя на девушку. – Твоя судьба полна трудностей и искушений. Мы старались помочь тебе, как могли, и, насколько это возможно, облегчить твоё бремя. Теперь ты должна уйти. Но с тобой отправятся Ивлин и Грей, чтобы поддержать тебя и напомнить о том, что ты узнала здесь, если когда-нибудь ты падешь духом.
Сенеренталь пронзительно взглянула на двух молодых эльфиолов и вдруг, благодарно улыбнувшись, обратилась к Кондру.
– Я очень признательна вам за всё, что вы для меня сделали. Я обещаю вам, что пока меня не оставят силы и ясность ума, я буду защищать Танмере и всех, кому будет нужна помощь Лотоса.
На поляну перед домом вышли два незнакомых единорога, и Эдвин негромко заржал, приветствуя их. Ивлин и Грей подошли к своим ездовым животным.
– До встречи, Таль, – прошептал Кондр.
Сенеренталь вскочила в седло, оба эльфиола последовали её примеру. Девушка махнула рукой, и крылатые животные поднялись над землей Алкидона.
Единороги стремительно прорвались сквозь густые облака, и неожиданно плеснувший в лицо холодный ветер и мелкий снег заставили эльфийку удивленно остановить Эдвина.
– Невероятно, – прошептал рядом Грей, – в Танмере снег! Что за великие времена настали, если происходит совсем невиданное!
Ивлин только покачал головой. Сенеренталь опустила глаза – гора уходила вниз, и с высоты Алкидона трудно было что-то различить. Но даже сквозь дымку и низкие слои облаков было видно, что земля внизу белая…
Эльфийка застегнула плащ. Плотные штаны и рубашка, данные ей в путь эльфиолами, пришлись кстати в такую погоду. Девушка набросила на голову капюшон и затянула его так, чтобы он не соскальзывал с волос.
– Вниз! – попросила она Эдвина. Эльфиолы последовали за ней.
Через некоторое время единорог Сенеренталь опустился на заснеженную землю, и его копыта погрузились в непривычный мягкий покров зимы – времени года, которое очень редко сопровождалось в эльфийской стране снегом. Ивлин соскочил с единорога и опустился на колени, погружая руки в снег. Эльфийка подняла голову и прищурилась, силясь разглядеть вершину горы, откуда только что спустилась. Но снизу ничего не было видно. Девушка опустила голову, надвинув капюшон на глаза – снег прилипал к длинным ресницам и мешал ей видеть.