Под крылом дракона
Шрифт:
Эвелирис тоже молчала, не поднимая глаз, и Сенеренталь в замешательстве переводила взгляд с подруги на подошедшего эльфа, пока, наконец, затянувшееся молчание ей не надоело.
– Это моя подруга, Эвелирис. А это мой недавний спаситель, Ксион, – представила она своих друзей друг другу.
– Рад знакомству!
– Взаимно! – одновременно откланялись они и снова замолчали.
Сенери непонимающе уставилась на Эвелирис, впервые видя её в такой растерянности. Ей помог Ксион.
– Так чем
– А… – вздохнула Сенери, с благодарностью взглянув на эльфа. – Я выбираю подарок для кхэль моего брата. Она очень похожа на твою сестру. Что бы ты мог выбрать для Олоримэ?
– Что ж, – улыбнулся Ксион, – для Олоримэ я бы выбрал что-то вроде этого…
– Замечательно, только цвет бы другой! – подхватила Сенеренталь, не давая своей небольшой компании снова погрузиться в неловкое молчание.
…Ксион покинул девушек через пару часов. Для Вэрии наконец взяли диадему-ободок в виде драконьих крыльев, которую одобрила даже Эвелирис, согласившись, что из всего представленного этот предмет лучше всего сочетает в себе простоту и изящество.
На закате дня, уже не имея никакой цели что-либо найти, эльфийки просто бродили по ярмарке. На центральной площадке сегодня играла приезжая волшебница-флейтистка. Вокруг неё столпилось множество народа. Не только эльфы, но и иноземные мастера, приехавшие сюда со своими товарами, стояли и слушали музыкантшу. Неподалеку, возле лавки с посудой, прохаживался гном, он выбирал что-то среди внушительных чаш и изящных бокалов.
– О, какое великолепие! – произнесла вдруг Эвелирис, кивнув на лавку.
– Да, я видела, – согласилась Сенеренталь, проследив за взглядом эльфийки, и подруги снова перевели внимание на играющую волшебницу.
– Госпожа, прошу поставить его на место! Этот товар уже куплен! – у прилавка, привлекшего внимание Эвелирис, встревоженно засуетился гном, обращаясь к ещё одной эльфийке, подошедшей посмотреть на посуду.
– Не куплен, – поправил его эльф-мастер, хозяин лавки, – а принят в дар.
Гном недовольно покосился в сторону заинтересовавшейся его приобретением.
– Прошу простить меня, господин, – раздался ему в ответ мягкий голос, и Эвелирис удивленно обернулась, чтобы увидеть его обладательницу. – Поверьте, я побеспокоила вас отнюдь не из-за желания причинить вам неудобство, а единственно по причине необыкновенной красоты этого изделия, которое показалось мне столь мастерски сделанным, что я не могла отказать себе в удовольствии рассмотреть его поближе. Я совсем не хотела оспаривать ваше право на обладание им!
– Эльфы… – пробормотал гном, качая головой и пряча кубок в заплечный мешок. – Все – аристократы.
– Олоримэ? – услышав витиеватую фразу, обернулась и Сенеренталь.
– Здравствуй! – кивнула ей
– Будь ты в другом облике, я бы все равно узнала тебя по твоим речам! – воскликнула она. Олоримэ коротко рассмеялась и повернулась к Эвелирис.
– Кажется, мы прежде никогда не виделись? – произнесла она.
– Это Эвелирис, моя подруга, – представила свою спутницу Сенери.
– А ты – Олоримэ, сестра Ксиона, – кивнула Эвелирис, пристально глядя на эльфийку.
– Да… – помедлив, ответила девушка. – Вижу, вы уже знакомы с моим братом.
– А я такой тебя и представила, когда Ксион выбрал ту диадему, – продолжала удивлять подругу Эвелирис. Сенеренталь посмотрела на неё непонимающе – девушка никогда не вела себя так странно при новых знакомствах.
– Какую диадему?
– Вот, – показала Сенеренталь.
Олоримэ осторожно взяла в руки ободок и погладила длинными пальцами тонкие серебряные нити.
– Прекрасная работа. Это в подарок для кого-то? – спросила она.
– Да, для кхэль моего брата. Она похожа на тебя, и я попросила Ксиона помочь с выбором.
– Не знаю, о ком ты и насколько права в нашем сходстве, но меня бы такое подношение порадовало! – сказала Олоримэ, возвращая диадему.
– А как сказал этот гном? Эльфы – все аристократы? – вспомнила Эвелирис. – Сенери права, ты лучший образец эльфийки!
Олоримэ ничего не ответила, только опустила голову и улыбнулась.
– Да, и кажется, я где-то сталкивалась с этой фразой, – продолжила Эвелирис. – Случайно, не в поэме Исвелия Врэмэна? – обратилась она к подруге.
– Именно там, – Сенеренталь глубоко вдохнула и обернулась в поисках источника нежного сладковатого аромата. Он оказался совсем недалеко – за прилавком рос куст нерденика, чьи цветы распускаются к вечеру.
– А ещё он сказал, что эльфийки – единственные в мире женщины, которые сочетают в себе присущую этому полу изящность, красоту и благородные манеры, но при этом равняются по силе и разуму мужчинам. И не только равняются, но и принимаются мужчинами как равные, – добавила Олоримэ.
– Хорошая фраза, – оценила Эвелирис. – Тебе так понравился Исвелий, что ты выучила его слова?
– Нет, – покачала головой девушка и прищурилась, глядя вдаль. – Просто я всегда мечтала занять именно такое положение. Достоинство и женственность в сочетании с внутренней силой, которая вызывает к тебе уважение, но никогда – панибратское отношение. Не представляю, как я жила бы, родившись в другой стране. Меня обижало бы звание слабого пола, как называют своих женщин, например, люди.
– Почему обижало бы? – спросила Сенеренталь.