Под крылом дракона
Шрифт:
— Проклятый ублюдок! Рушишь все, к чему прикасаешься! Даже не заметил, как утопил в крови все королевство, уничтожая то важное, за что умер наш отец! — сжал сильнее, чувствуя, как достаю когтями до костей.
В ответ Даркен взревел и крутанулся, превозмогая боль, вырвался из цепкого захвата.
— Ты меня винишь?! Долбаный слабак, выбравший этих мразей вместо родного брата, вместо семьи. Ты затеял эту игру! Из-за тебя Кратос лишил драконов шанса
А я следил за его крыльями. У меня была цель. «Не смогу причинить тебе такие же муки, что придется пережить мне. Но я заберу то единственное, что ты ценишь».
Поймав удачный момент, без лишних разговоров, снова кинулся на него. Я не хотел ничего обсуждать. Важна была только месть. Он лишил меня всего и за это ответит.
Из-за полученных ран Даркен не успел среагировать. Резко обогнув его, схватился за основания крыльев, впиваясь острыми когтями.
Судя по его реакции, он понял, что я затеял, рыча и вырываясь, пытался выгнуться, чтоб укусить. Острый хвост рассекал воздух, но я был вне зоны досягаемости.
Чувство всепоглощающей боли и ярости смешались воедино, когда я дернул бардовые крылья, выламывая их из суставов.
Именно это когда-то Даркен пытался провернуть со мной в наказание за непослушание. Как же все изменилось.
Душераздирающий вопль разнесся в пасмурном небе.
Еще один рывок! Тошнотворный хруст и судорожный конвульсии брата.
«Он не умет! Нет!»
Медленно спустились к земле. Последний рывок и крик уже человеческий.
— Ты больше никогда не обратишься! Придется жить человеком! И посмотрим, сможешь ли ты ненавидеть себя так же, как ненавидишь свой народ.
Задыхаясь, Даркен лежал на траве, а на массивной мужской спине зияли две рваные кровоточащие раны, но они быстро затянутся. Регенерация поможет, в этом я точно уверен.
— Больше не возвращайся в город! Беги с драконьих земель так далеко, как только сможешь! Ты больше никто! Ты опозорил семью.
Прежде чем взлететь, последний раз взглянул на раненого мужчину, на которого я когда-то равнялся, которым восхищался. «Что же с ним стало?!»
— Бьерн! Не смей меня так оставлять! Убей! Слышишь! — рваный хриплый вопль заставил меня замереть.
— Хочешь смерти? Ищи ее сам. Я не стану братоубийцей.
Подхватив багровые крылья, взлетел, унося их с собой, как доказательство для народа, что темные времена закончились.??????????????????????????
64
Лихорадочно
Хотелось, чтоб все закончилось… Именно в этот момент. Не ожидать мучительной смерти, выгорая изнутри от потери нареченной. Сейчас я как никогда понимал своего отца. Он мог прожить еще несколько дней после смерти матери, но предпочел выкупить жизни людей своей собственной, оставляя нас с Дарком под покровительством своего лучшего друга…
Больно… Страшно…
Отшвырнув от себя бардовые крылья, взревел так, что замок содрогнулся. Люди, до этого выходящие из своих укрытий, попрятались назад, боясь, что я сорвусь…
Они были правы. Я сорвался… Но не на них, ни один из жителей города не был виновен в моей трагедии. Был ли виновен Даркен? Отчасти… Как и я…
Упав на разбитую брусчатку, в том месте, где исчезла Лира, прикрыл глаза, мечтая больше их не открывать.
До сих пор чувствовал нежный ягодный аромат ее кожи, сходя с ума, осознавая, что больше никогда его не вдохну. Никогда не увижу своего сына. Но во всяком случае они живы. Я должен успокоиться, зная, что они, наконец, в безопасности.
Шепот людей разносился по округе, а я не обращал внимания, упиваясь собственным горем. Следовало улететь, скрыться с глаз, может обратиться человеком и спрятаться в стенах родного дома, места где я вырос… Где потерял семью… друга… любимую женщину… сына.
Совсем тошно… голоса людей будто становились ближе, громче.
Легкое прикосновение к шее заставило меня вздрогнуть и распахнуть уставшие глаза.
«Я умер… Иначе никак! Возможно, сошел с ума.» Задохнулся от оглушительного шока, неверия, непонимания. Боялся моргнуть, потому что желанное видение могло развеяться как мираж.
Лира… Моя хрупкая девочка стояла передо мной, уставшая, осунувшаяся, растрепанная… Моя! Она ведь здесь!
Невольно зарокотал, чувствуя, как переворачивается душа, а страх и боль покидают измученное тело.
— Бьерн, пророчество сбывается… — ласковая улыбка и шепот одними губами, так что слышал только я. — Придет истинный правитель, возродится из пламени в преддверии заката великого зверя. Да вознесут его как достойного, признают в нем короля…
Не понимая ее слов, моргнул, все еще находясь под влиянием уходящей боли и осмотрел площадь, вернее то, что от нее осталось.