Под крылом любви
Шрифт:
– Библиотека судьи Армстронга.
– Я бы хотела узнать, как называется одна птица, – робко сказала Валери. – У нее оперение цвета индиго.
Еще час спустя Валери снова сидела за письменным столом и вглядывалась в свирепое лицо Роджера.
«Роджер Бенедикт, ходячее олицетворение мужского шовинизма, глазами птицы». И поставила подпись: «Индиговый вьюрок».
Глава 2
– Подумай еще раз, может, все-таки вспомнишь кого-нибудь, кто сейчас свободен? – прорычал Роджер Бенедикт.
Прикрыв телефонную трубку рукой, он в сердцах выругался. Роджер сидел в номере элегантного отеля в центре Натчеза, держа в одной руке телефонную трубку, в другой – стакан виски с содовой. Помолчав, он взял себя в руки и сказал
– Извини, Джордж, я не имел права на тебя кричать, но последние два дня были просто кошмарными, и я сорвался. Я в жутком цейтноте. Ты был последним в списке, который мне дал Рико, больше мне не к кому обратиться. Понимаю, я не договорился с тобой заранее, так что неудивительно, что ты оказался занят. Но если вдруг вспомнишь кого-нибудь, кто может мне помочь, позвони, пожалуйста. Спасибо, Джордж.
Повесив трубку, Роджер со вздохом откинулся на спинку кровати и стал массировать затекшие мышцы плеч. Сегодня вечером он чувствовал себя на все свои сорок пять лет. После этой чертовой аварии его спина и шея болели так, словно его крепко избили. Роджер с досадой подумал, что тело уже не так совершенно, как раньше.
Он взял в руки фотографию, лежавшую на покрывале кровати, и невольно улыбнулся. «Ну и физиономия! – думал он, разглядывая собственное изображение на глянцевом черно-белом снимке. – Неужели я в тот день выглядел таким брюзгой?»
Да, он был чертовски раздражен, и, возможно, не без причины. Роджер терпеть не мог, когда его фотографировали без разрешения. Но Валери этого не знала и знать не могла, тем более что причина не имела к ней никакого отношения. Роджер еще раз хмуро посмотрел на фотографию. Валери не обманула, она действительно хороший фотограф, но теперь, чтобы ее заполучить, ему придется прийти с повинной и посыпать голову пеплом. Впрочем, слишком густо посыпать голову пеплом было не в стиле Роджера Бенедикта.
Вспомнив разговор с очаровательной юной Валери Верной, Роджер грустно улыбнулся. Он с самого начала взял неверный тон. Беда в том, что в тот день настроение его было испорчено с раннего утра, к тому же он был зол на весь женский пол. Еще бы, ведь именно женщина сидела за рулем машины, протаранившей его собственную, это из-за нее Рико лежит со сломанной ногой, а его аппаратура испорчена. Но и это еще не все, той особе хватило наглости заявить, что она не виновата в аварии. Но больше всего Роджера возмущало, что Рико корчился от боли, а та нахалка не соизволила даже извиниться. Затем ему пришлось ехать в больницу, объясняться с полицией и составлять отчет для страховой компании. Не говоря уже о том, что все это время он волновался за Рико. Одним словом, отвратительнейший выдался денек.
Роджер снова вздохнул. Мать не раз называла его перфекционистом. Да, ему нравилось, чтобы в его жизни все было налажено и безупречно организовано. Но со вчерашнего дня все пошло вкривь и вкось. Так, сегодня, увидев Валери в магазине фототоваров, он поначалу принял ее за любопытного подростка, а не за умную, любознательную женщину, которой, как он позже понял, она является на самом деле. Валери его очень заинтересовала, хотя тогда, в магазине, он и разговаривал с ней язвительно. Она разительно отличалась от тех женщин, с которыми он обычно имел дело, причем в лучшую сторону: живая, энергичная, непретенциозная и вдобавок молодая, даже юная. И очень привлекательная. Красивые длинные ноги, роскошные огненно-рыжие волосы и потрясающие глаза... Он тогда пошутил, ни одно оперение даже самой красивой птицы не сравнится с ними яркостью и глубиной цвета. Если он наймет ее и на шесть недель останется с ней в лесу, разве он сможет сосредоточиться на птицах? Несмотря на плохое настроение, Роджер усмехнулся. Романы с женщинами уже довольно давно не занимали первое место в списке его приоритетов. И Роджера это устраивало, во всяком случае, так он сам себя убеждал. Десять лет назад он пережил очень болезненный развод, получивший широкую огласку в прессе, и в последующие несколько лет старался не ввязываться в слишком глубокие отношения с прекрасным полом. Потом он встретил Клаудиу. Она была ботаником и в то время писала книгу, на которую получила грант. Они познакомились, когда оба выполняли
Роджер воспринял новость как настоящий мужчина. Он уважал Клаудиу за честность. В конце концов Клаудиа вышла замуж за профессора, но с Роджером они по-прежнему оставались друзьями. Роджер даже радовался, что его связь с Клаудией закончилась. Внешне их отношения выглядели прекрасно, им нравилось общество друг друга, но чего-то недоставало, между ними не было страсти, подлинной близости, любви.
С тех пор как они с Клаудией разъехались, у него не было постоянной подружки, только случайные спутницы на светских мероприятиях, на которых ему хотелось или необходимо было побывать. Положа руку на сердце Роджер вынужден был признать, что в последнее время его угнетает чувство неудовлетворенности. До тех пор пока не будет совершенно ясно, что Рико устроен и поправляется, ему придется оставаться в Натчезе и торчать в отеле. В понедельник нужно нанять медсестру, которая будет ухаживать за Рико, пока он не транспортабелен. А до тех пор ему только и остается, что вариться в собственном соку и изводиться от жалости к старому Роджеру Бенедикту и переживать из-за того, что он безнадежно выбивается из графика.
Именно сейчас Роджер не отказался бы от женского общества. Это не обязательно должно быть что-то сексуальное, пусть бы какая-нибудь женщина просто налила ему скотч, помассировала ноющие плечи и пожалела: «Бедный Роджер...» Неужели он не заслуживает такой малости?
Роджер подумал, что Валери Верной пришлась бы сейчас очень кстати. Он легко мог представить ее сидящей рядом с ним в черном кружевном пеньюаре, он видел ее длинные ноги, пышную массу волос, неотразимые фиалковые глаза... Роджер спохватился. «Эк меня занесло!» Только-только познакомился с девушкой, которая по возрасту годится ему в дочери, и вот вам, пожалуйста, он уже практически соблазняет ее в мечтах! Такого с ним давненько не бывало. Давно уже его либидо не брало верх над здравым смыслом даже в мыслях. Хотя, с другой стороны, он довольно давно отказывал своему телу в плотских удовольствиях. А Валери Верной являла собой очень сильное искушение – искушение, которому ради блага их обоих он должен как-то противостоять.
Роджер снова улыбнулся. Если он сможет теперь убедить Валери отправиться с ним в лес, предстоящие шесть недель обещают быть очень интересными. Он решил, что на следующий день спрячет свою гордость подальше и позвонит Валери. После того как она послала ему фотографию, он заставит ее немного подергаться, прежде чем снять с крючка. Роджер окончательно решил, что сделает первый шаг завтра, а пока он собирался устроить себе ранний обед, навестить Рико в больнице и пораньше лечь спать.
Роджер положил фотографию на тумбочку и с насмешливой улыбкой прошептал:
– Надеюсь, мисс Верной, вы понимаете, во что ввязались.
Он еще раз посмотрел на подпись под фотографией и нахмурился. По одному пункту Валери все-таки придется просветить: он не шовинист, во всяком случае, не настолько, как ей представляется.
На следующее утро Валери разбудил телефонный звонок. Протягивая руку к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке, она открыла глаза и, щурясь от яркого солнца, светившего в ее окно, посмотрела на часы. Восемь ноль-ноль. И это в субботу! Кто додумался позвонить в такой час?