Под крылом ворона
Шрифт:
– А мне нравится твой голос! И Кристоферу тоже, пусть он никогда не признается.
– Но я всегда готов получить твой автограф.
– И продать его на ebay? – ехидно спросил Эндрю.
– Рано ещё! Вот будет платиновый диск, тогда…
– Ладно-ладно, а как насчёт «Рейвен пост»? Вы ещё не разорили отцовскую компанию?
– Мы очень стараемся, – подмигнула Мари и начала готовить вторую порцию. – Кристофер сейчас как раз обсуждает один проект с инвесторами, а я планирую доставку посылок к Рождеству. И мы запускаем новые открытки!
– Эти открытки уже везде в офисе, – закатил глаза Кристофер, – но классные, правда.
Они проговорили допоздна, обсуждая последние новости. Мари показала макеты открыток, Кристофер рассказал про новый филиал, а Эндрю признался, что соскучился по матери и пора бы им устроить набег к ней домой. Обязательно всем вместе!
Разошлись, когда Эндрю уже положил голову на скрещенные руки и медленно моргал, и даже спросил, есть ли в этой огромной квартире хоть одна комната для младшего брата.
Когда Кристофер проводил его, то увидел, что Мари с бокалами переместилась в гостиную на диван к низкому журнальному столику.
С рассыпавшимся по спине волосами и в наброшенном на плечи тёмно-алом пледе она напоминала ведьму во время ритуала. И даже зажигала тонкие ароматические палочки с удивительной сосредоточенностью.
Кристофер сел рядом, чувствуя тепло её тела.
– Я боюсь за него, Крис.
– Очевидно, что он за себя нет.
– Помнишь, что рассказывал нам отец? Про связь с древней магией и потомками колдунов-воронов. У каждого из нас свой дар. Эндрю – сильный колдун, ты – эмпат, я – ведьма. Но я чувствую, что что-то меняется. Ты же знаешь, почему убили нашего отца.
– Мари, не начинай. Прошло столько лет. Пусть полиция ничего и не нашла, это было просто ограбление.
– Ты сам-то в это веришь? Отец рассказывал, что силу ворона можно получить, если измазать крылья птицы кровью наследника вороньей магии и зашить их себе под кожу. Крови тогда было достаточно.
– Звучит жутко.
– Зато правдиво. Уж в ритуалах я кое-что понимаю.
Она умолкла, и некоторое время они сидели вдвоём в запахе дурманов, наблюдая за струями дождя по огромным окнам, за которыми раскинулся ночной город. С огнями и своей тайной жизнью.
Трое Уолтонов.
Треугольник, сплетенный из видений и ритуалов Мари, колдовства Эндрю и эмпатии Кристофера. И он отлично знал, что не они одни такие в городе.
Кристофер почувствовал себя уставшим. Воспоминания не давали покоя, а теперь добавилась тревога за Эндрю и старые предания, в которых он совсем не разбирался. А вот встречу с комиссией завтра в офисе никто не отменял, так что стоило хоть немного поспать.
Но он всё ещё чувствовал следы тревоги Мари, спрятанные сейчас глубоко, и её тепло.
И когда Мари прикурила сигарету от тлеющей ароматической палочки, мешая такой разный дым, Кристофер наклонился к ней.
Делая затяжку сигаретой, которую она продолжала держать, Кристофер не отрывал взгляда от Мари и знал,
Его руки легли на бедра и поползли вверх, под гладкий шелк платья, к тонкому кружеву.
Её губы ещё ощущались горьковатыми после абсента, а сама она была словно окутана дымом.
Его колдунья.
Мари выдохнула прямо в шею, когда он лизнул языком ямку над ключицей и нежно провёл пальцами вверх по животу к груди. Никакого белья, только шёлк, который так легко соскальзывает с плеча. Только тепло её кожи и потемневший взгляд.
– Люби меня, Крис, – шепнула Мари, прикусив его плечо. – За тебя я тоже боюсь.
– Я не поддамся видениям.
Она сдёрнула с него рубашку и сама расстегнула джинсы. Прикусила ухо с серёжкой – ей всегда нравились подвески всех видов.
И она шептала его имя, когда он подхватил её и перенес на широкий обеденный стол. И когда он нежно, но твёрдо раздвинул бёдра, притягивая её ближе к краю.
Если всё правда, и в них обоих есть что-то от древних вороньих колдунов, то он согласен взлететь вместе с ней.
И вместе с ней пасть, если придётся.
***
Эндрю проснулся, как от рывка, и не сразу вспомнил, почему комната такая огромная. Он привык к той, что в его тесной квартире, которую он сам снимал. Где стены в обтрепанных плакатах великих рок-музыкантов, а пол усеян нотными заметками, и с кухни постоянно пахнет кофе. Впрочем, сам он там бывал редко, проводя много времени в студии или на репетициях.
Поёжившись со сна, Эндрю накинул на мятую футболку подвернувшийся свитер, который наверняка оставил для него Кристофер, и прошёл на кухню, ощущая босыми ногами прохладный паркет. Зашумел чайником, зашуршал коробочками с чаем, в которых он разбирался лучше сестры с братом.
Порой ночами ему не спалось. Он чувствовал город, его ритм, вообще всё вокруг. Ночью все его ощущения обострялись, и бессонница часто была его спутницей, так что он жил ночами и спал днём. И сейчас ему хотелось прогуляться – особенно по мостам над рекой, которые он так любил. Питая полное равнодушие к крышам и высоткам, Эндрю всегда тянулся к воде и непрочным мостам.
Ночь щекотала затылок влагой и огнями в темноте. Выключи их все – и мир наполнился бы первозданной тайной. Эндрю просто шёл вперёд, ведомый то ли внутренними мыслями, то ли чьей-то волей.
И не сразу понял, что так и есть.
Что-то щёлкнуло внутри, а сознание заметалось в панике, но Эндрю понял, что ловушка уже захлопнулась, – он стал спотыкаться, но всё равно упрямо шёл по проложенному кем-то другим пути, а на глазах словно была наведена пелена, и мир размывался.
Кто-то дурманил и водил кругами, наложив заклинание. Вел к одному из тех мостов, которые он так любил – пересечение линий города. В них была особая сила, магнитом притягивающая странников всех мастей.