Под куполом
Шрифт:
Сделай это быстро, сказал себе Барби. Неудачу обычно терпит тот, кто колеблется.
Он ухватил осколок кончиками пинцета и бросил в пластиковый контейнер, стоящий на столике. Крошечная капелька крови выступила из ранки. Барби выдохнул.
— Уф! Остальные — ерунда. Никаких проблем.
— Из твоих уст да в уши Господа.
Он едва успел удалить последний осколок, когда Расти открыл дверь смотровой и спросил: не может ли Барби ему помочь? Фельдшер держал в руке жестянку пастилок «Сукретс».
— Помочь
— С геморроем, который ходит, как человек. Эта анальная язва хочет уйти с украденными товарами. При обычных обстоятельствах я бы порадовался, увидев, как эта паршивая задница выходит за дверь, но сейчас она может принести пользу.
— Джинни? — спросил Барби. — Ты в порядке?
Она махнула рукой в сторону двери. Когда он двинулся следом за Расти, Джинни крикнула:
— Эй, красавчик!
Барби оглянулся, и она послала ему воздушный поцелуй. Барби его поймал.
8
В Честерс-Милле работал только один стоматолог — Джо Боксер. Его клиника находилась в конце Страут-лейн, и из кабинета открывался прекрасный вид на Престил-Стрим и мост Мира. Прекрасный, если человек сидел. Но большинство гостей занимали горизонтальное положение и смотреть могли только на несколько десятков фотографий чихуахуа Боксера, развешанных по потолку.
«На одной из них эта чертова собака выглядит так, будто собирается нагадить, — поделился Дуги Твитчел с Расти после одного визита. — Не знаю, может, эта порода собак так сидит, но я сомневаюсь. Думаю, я провел полчаса, глядя на эту тряпку с глазами, справляющую большую нужду, пока Бокс удалял мне два зуба мудрости. По ощущениям, отверткой».
Вывеска, которая находилась над входом в клинику Боксера, выглядела, как баскетбольные трусы, снятые со сказочного великана. Золотисто-зеленые — в цветах «Диких котов». Поверху тянулась надпись: «ДЖОЗЕФ БОКСЕР, ДОКТОР-СТОМАТОЛОГ». Ниже вторая: «БОКСЕР БЫСТРЫЙ». И он работал достаточно быстро, с этим соглашались все, но не признавал никаких медицинских страховок, брал только наличными. Если к нему приходил больной с пульпитом, десны которого пылали, а щеки раздулись, как у белки, набившей рот орехами, и начинал что-то говорить о страховке, Боксер предлагал ему добыть деньги в «Антеме», или «Синем кресте», или где-то еще, а потом возвращаться к нему.
Небольшая конкуренция могла бы заставить его смягчить такую драконовскую политику, но полдесятка стоматологов, которые пытались практиковать в Честерс-Милле с начала девяностых, быстро отказывались от своих намерений. Ходили слухи, что добрый друг Боксера, Джим Ренни, помогал тому в борьбе с конкурентами, но доказательств никто привести не мог. А пока Боксер каждый день кружил по городу на своем «порше», и наклейка на заднем бампере оповещала: «МОЙ ВТОРОЙ АВТОМОБИЛЬ — ТОЖЕ «ПОРШЕ»!»
Когда Расти вместе с Барби вышел в коридор, Боксер направлялся к выходу. Или пытался направиться: Твитч ухватил его за руку в холле у дверей. В другой руке Боксер держал корзину, набитую вафлями «Эгго». Ничего больше, только упаковки и упаковки вафель. И Барби задался вопросом — уже не в первый раз, — а может, он лежит в канаве, что проходила за автомобильной стоянкой у «Дипперса»,
— Я здесь не останусь! — кричал Боксер. — Я должен отнести это домой и положить в морозильную камеру! Из того, что вы предлагаете, все равно ничего не выйдет, так что отцепитесь от меня. — Барби заметил маленькую нашлепку из пластыря на брови Боксера и повязку на правой руке повыше локтя. Дантист, похоже, с боем добывал замороженные вафли. — Скажи этому громиле, чтоб отпустил меня, — обратился он к Расти, едва увидев его. — Мне оказали помощь, и теперь я иду домой.
— Пока еще нет. Вам оказали помощь, и я ожидаю, что вы за это расплатитесь.
Боксер, мужчина невысокий, выпрямился во все свои пять футов и четыре дюйма, расправил плечи и выпятил грудь.
— Ожидай и будь проклят! Я считаю, что челюстная хирургия — на нее у меня, кстати, нет разрешения штата Мэн — очень уж несоразмерная quid pro quo [129] за пару кусочков пластыря. Я работаю, чтобы жить, Эверетт, и исхожу из того, что моя работа должна оплачиваться.
— Вам все оплатят на небесах, — вставил Барби. — Разве не так говорит ваш друг Ренни?
129
Компенсация (лат.).
— Он не имеет никакого от…
Барби приблизился на шаг и всмотрелся в зеленую корзину для покупок, которую Боксер держал в руке. На ручке виднелась четкая надпись: «СОБСТВЕННОСТЬ “МИРА ЕДЫ”». Боксер тут же попытался заслонить корзину, но без особого успеха.
— Раз уж разговор зашел об оплате, вы заплатили за эти вафли?
— Что вы такое говорите? Все брали всё. Я взял только это. — Он воинственно посмотрел на Барби. — У меня очень большая морозильная камера, и я обожаю вафли.
— «Все брали всё» — не такое уж весомое оправдание при обвинении в грабеже, — мягко указал Барби.
Боксер вроде бы не мог вытянуться еще больше, но каким-то образом вытянулся. Его лицо стало не просто красным — пунцовым.
— Так отведите меня в суд! Где он, этот суд? Дело закрыто! Ха! — Он начал поворачиваться к двери.
Барби протянул руку и схватился за корзину:
— Тогда я вафли просто конфискую.
— Вы не можете этого сделать!
— Нет? Так отведите меня в суд! — Барби улыбнулся. — Ох, я и забыл… где он, этот суд?
Доктор Боксер сверлил его злобным взглядом, губы его чуть разошлись, открыв верхушки миниатюрных, идеально ровных зубов.
— Мы приготовим эти вафли в кафетерии, — поддержал Барбару Расти. — Вкусно! Ням-ням!
— Да, пока еще есть электричество, чтобы поджарить их, — пробормотал Твитч. — Или можем нацепить их на вилки и приготовить над мусоросжигательной печью.
— Вы не можете этого сделать!
— Давайте определимся со всей ясностью, — настаивал Барби, — если вы не сделаете того, о чем просит вас Расти, я не позволю вам вынести отсюда вафли.