Под куполом
Шрифт:
— Ты думаешь, этот Барби действительно убил Брен? — спросил Ромми. — Потому что, если он это сделал, друг мой, я убью его сам.
Мишела коснулась его рукой:
— Ты не настолько глуп, мой дорогой.
— Я так не думаю, — ответил Расти. — По-моему, его подставили. Но если ты передашь кому-нибудь мои слова, у нас могут возникнуть неприятности.
— Ромми всегда любил эту женщину. — Мишела улыбалась, но говорила ледяным тоном. — Я иногда думаю, больше меня.
Ромми это не подтвердил, но и не опроверг — сложилось
— О чем ты говоришь, док? Как подставили?
— Сейчас я не хочу вдаваться в подробности. Приехал по другому делу. И боюсь, это тоже секрет.
— Тогда я не хочу его слышать. — Мишела покинула кухню, захватив с собой чашку кофе.
— Вечером мне от этой женщины любви не дождаться, — вздохнул Ромми.
— Извини.
Ромми пожал плечами:
— У меня есть еще одна, на другом конце города. Миша знает, хотя и не выдает себя. Расскажи мне о втором деле, док.
— Несколько подростков думают, что они нашли генератор, который создает Купол. Они юные, но умные. Я им доверяю. Они взяли с собой счетчик Гейгера и обнаружили источник радиации на Блэк-Ридж-роуд. В опасную для здоровья зону не полезли, но подошли близко.
— Близко к чему? Что они увидели?
— Мерцающий пурпурный огонек. Ты знаешь, где старый яблоневый сад?
— Черт, да! Ферма Маккоя. Бывало, парковался там с девочками. Весь город как на ладони. У меня был старый «виллис»… — На мгновение он замолчал, погрузившись в воспоминания. — Не важно. Только мерцающий огонек?
— Они также наткнулись на множество мертвых животных — медведя, стадо оленей. И по мнению подростков, выглядели животные так, будто совершили самоубийство.
Ромми пристально посмотрел на Расти:
— Я с тобой поеду.
— Это хорошо. Теперь к делу. Один из нас должен дойти до генератора, и это буду я. Но мне нужен радиационный костюм.
— Что ты замыслил, док?
Расти рассказал. Когда закончил, Ромми достал пачку «Винстона», предложил Расти.
— Мои любимые ядовитые палочки. — Расти взял одну. — Так что ты думаешь?
— Да, я могу тебе помочь. — Ромми чиркнул зажигалкой, дал прикурить гостю, прикурил сам. — В моем универмаге есть все, как известно всему городу. — Он указал дымящейся сигаретой на Расти. — Но ты не захочешь увидеть свою фотографию в газете, потому что будешь выглядеть чертовски странно.
— Это меня не волнует. Да и газета сгорела прошлой ночью.
— Я слышал. Опять этот парень Барбара. Его друзья.
— Ты в это веришь?
— Ох, у меня такая доверчивая душа! — В голосе прибавилось французского акцента. — Когда Буш сказал, что в Ираке атомные бомбы, я этому поверил. Я говорил людям: «Он — человек, который знает». Также я верю, что Освальд действовал один.
Из соседней комнаты крикнула Мишела:
— Перестань коверкать язык на этот паршивый французский манер!
Ромми
— Да, моя дорогая! — И в его голосе не слышалось даже намека на акцент счастливчика Пьера. Он вновь повернулся к Расти: — Оставь свой автомобиль здесь. Мы возьмем мой фургон. Больше места. Отвези меня к магазину, потом съезди за детьми. Я соберу радиационный костюм. Но перчатки… не знаю.
— Возьмем выложенные свинцом перчатки в подсобке рентгеновского кабинета больницы. Они до локтя. Я также возьму один из защитных фартуков.
— Хорошая идея, не хочу, чтобы в твоей сперме стало меньше…
— Там могут быть одна или две пары покрытых свинцом защитных очков, какими техники и рентгенологи пользовались в семидесятые годы. Хотя их, возможно, и выкинули. Но я надеюсь, уровень радиации не будет таким высоким. Подростки говорят, что при последнем замере стрелка не выходила из зеленой зоны.
— Но ты сказал, что близко они не подходили.
Расти вздохнул.
— Если стрелка на счетчике Гейгера подскочит к восьмистам или к тысяче, сохранение способности к воспроизведению потомства будет самой меньшей из моих забот.
Перед тем как они ушли, Мишела вернулась на кухню, уже в короткой юбке и облегающем свитере, и принялась честить мужа. Это все из-за него. Такое уже случалось, а теперь повторится. Только на этот раз будет гораздо хуже.
Ромми обнял ее и быстро заговорил по-французски. Она отвечала на том же языке, выплевывая слова. Он гнул свое. Она дважды ударила его кулачком по плечу, заплакала и поцеловала.
Когда они вышли из дома, Ромми повернулся к Расти, виновато посмотрел на него и пожал плечами.
— Мишела ничего не может с собой поделать. У нее поэтическая душа, но свои чувства она выражает как собака со свалки.
4
Когда Расти и Ромео Берпи приехали в магазин, они нашли там Тоби Мэннинга, готового открыть универмаг и начать обслуживать покупателей, если таковым будет желание Ромми. Петра Сирлс, которая работала в аптеке напротив, сидела рядом с ним. Они устроились на подлокотниках шезлонгов с биркой «КОНЕЦ ПОЛНОЙ ЛЕТНЕЙ РАСПРОДАЖИ».
— Ты уверен, что не хочешь рассказать мне об этом радиационном костюме, который будешь собирать до… — Расти посмотрел на часы, — десяти часов?
— Пожалуй, не стоит. Ты еще назовешь меня психом. Поезжай, док. Привези эти перчатки, и защитные очки, и фартук. Поговори с детьми. Дай мне немного времени.
— Мы открываемся, босс? — спросил Тоби, когда Ромми вылез из машины.
— Нет. Может, во второй половине дня. Этим утром у меня кое-какие дела.
Расти уехал. И уже поднялся на холм у городской площади, когда осознал, что и у Тоби, и у Петры синие нарукавные повязки.