Под Луной
Шрифт:
Тютюнник, Юрий (Юрко) Осипович (1891-1930) – генерал-хорунжий армии Украинской Народной Республики (УНР).
Зайдер, Мейер (? – 1930) – начальник охраны Перегоновского сахарного завода в 1922-1925 годах, получивший известность тем, что 6 августа 1925 года застрелил комкора Григория Котовского. По некоторым данным, Зайдер по кличке Майорчик был связан с одесскими бандитами и содержал публичный дом. По другой информации до Революции и сразу после нее он был налетчиком и близким другом Миши Япончика, адъютантом которого стал, когда Японец сформировал в 1919 году полк. За убийство Котовского Зайдер был осужден на десять
Заковский, Леонид Михайлович (Штубис, Генрих Эрнестович) (1894-1938) – деятель ВЧК-ОГПУ-НКВД, Комиссар Государственной Безопасности 1-го ранга. Член РСДРП с 1914 года. В описываемый период – уполномоченный Украинского ГПУ по Молдавии.
Самуэли, Тибор (1890-1919) – венгерский политический деятель, один из основателей Венгерской коммунистической партии (первоначально носившей название Партии коммунистов Венгрии).
Белобородов, Александр Георгиевич (1891-1938) – советский политический и партийный деятель. Член РСДРП с 1907 года. 1917 член Уральского областного комитета РСДРП(б) – РКП(б) (Екатеринбург). С января 1918 председатель Уральского областного Совета. В январе – марте 1919 председатель Вятского губернского революционного комитета, затем Исполнительного комитета Вятского губернского Совета. На VIII съезде РКП(б) избран членом ЦК (1919), после IX съезда – кандидат в члены ЦК (1920). Член Оргбюро ЦК (1919). На пленуме ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года его кандидатура рассматривалась на пост Председателя ВЦИК, однако избран был М. И. Калинин. С июля 1919 заместитель начальника Политического управления РВСР. Член РВС 9-й армии Юго-Восточного – Кавказского фронтов. Входил в состав Кавказского бюро ЦК РКП(б), Кубанского революционного комитета, был заместителем председателя РВС Кавказской трудовой армии. С марта 1920 секретарь Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) (бюро руководило парторганизациями Северного Кавказа), председатель Экономического совещания Юго-Восточной области. С 29 ноября 1921 заместитель народного комиссара внутренних дел РСФСР. С 30 августа 1923 народный комиссар внутренних дел РСФСР. После смерти Ленина во внутрипартийной борьбе поддерживал Л. Троцкого. Участник левой оппозиции.
Глава 8
Дела давно минувших дней…
Приснилась горящая степь, и черные тени несущихся сквозь белое пламя коней…
Проснулся рывком, как из омута вынырнул. Сердце бешено колотилось, металось там, за решеткой ребер, словно пойманный зверь в клетке, а в голове крутились обрывки фраз, бессмысленные и ни к чему конкретно не относящиеся, но будто бы только что где-то там – за темной стеной сна – орал во все горло:
"В штыки!… В шашки!…"
Кто? Где? Когда?
Кравцов глянул искоса на Рашель. Жена спала, тихонько посапывая во сне тонким чуть вздернутым носом. Волосы рассыпались по подушке широкой волной. В полумраке спальни – начинался рассвет – они казались темными, возможно, даже черными, но на самом деле были рыжевато-каштановыми, того цвета, что пробуждал у Кравцова воспоминания об осени. Лиственный лес под солнцем, "Летний сад" в Петербурге, когда все краски осени смешиваются вместе, рождая настроение…
Он осторожно вылез из-под одеяла и, как был голый, пошел
"Итак…"
Итак, не успел Кравцов вернуться в Москву, а охотники уже трубят в рожки, и охота эта опаснее войны, беспощаднее тифа.
"На горних высотах дуют смертельные ветры…"
Макс прогулялся по кухне, чувствуя под босыми ногами бодрящую прохладу крашеных досок, пыхнул папироской, вспомнил с сожалением о своей трубке – он к ней успел привыкнуть – и понял, наконец, что спать больше не будет. Тогда он вздохнул коротко, глянул в окно, за которым едва занимался рассвет и пошел искать чистые подштанники, тапки – ну, не ходить же все время босиком – и трубку с кисетом. Когда спустя десять минут, он вернулся на кухню, чайник с энтузиазмом попыхивал паром из круто вздернутого носика и посвистывал хрипло и с натугой, пытаясь справиться с нарастающим внутренним напряжением.
"В самый раз!"
Кравцов заварил чай прямо в граненом стакане. Сахар искать не стал, но зато плеснул себе в другой стакан немного оставшегося "с праздника" "шустовского" и, не торопясь, набил трубку.
"Итак, Григорий знает про Рашель…" – ну, не бином Ньютона! Одесса – город маленький, секреты в нем плохо хранятся.
"Во всяком случае, некоторые…"
Кравцову понадобилось больше года, чтобы уже в Москве – от Блюмкина – узнать, что Рашель – младшая сестра Лизы Винницкой.
Встретились в приемной Троцкого. Кажется, Яков искренне обрадовался, но сказать определенно трудно. Себе на уме человек, непростой, незаурядный.
– Я тебя вчера видел в Политехническом, – сказал, поздоровавшись. – Я ошибаюсь или с тобой была Рахель Кайдановская?
– Рашель, – автоматически поправил Макс.
– Можно подумать! – хохотнул Блюмкин.
– Ты с ней давно? – спросил, явно заинтересовавшись, через мгновение.
– А тебе какое дело? – Максу вопрос не понравился.
– Я сестру ее, покойную, знал, – вздохнул Яков. Кажется, вполне искренне.
– Сестру? – они жили вместе уже достаточно долго, но о сестре Рашель Кравцов слышал впервые. Она вообще не распространялась о своей семье, что, учитывая обстоятельства Гражданской войны на Украине, вполне могло быть обосновано. Макс и не спрашивал.
– Циля Кайдановская, – сказал Блюмкин, и в мозгу Кравцова "замкнуло цепь".
Они не были похожи, вот в чем дело. Старшая сестра, Циля или Лиза, как ее называли на русский лад, была черноволоса и черты лица другие, и цвет глаз, и манера говорить…
– Лизу убили в девятнадцатом, – сказал Макс на всякий случай.
– Я знаю, – кивнул Яков. – Очень красивая была женщина. Не такая, возможно, как твоя Рашель, – он выделил имя женщины интонацией, – но взгляды притягивала. Король в нее недаром влюбился, было в ней что-то такое…
– То есть, ты тоже…?
– Упаси боже! – всплеснул руками Блюмкин. – Где Япончик ходил, нам простым социалистам-революционерам ходу не было!
Старая ревность проступила в голосе, как плесень на хлебе. Стало неловко, и за себя, и за Якова.