Под маской объективности

Кондратенко Вера Мартиновна

Преувеличенное внимание «Нью-Йорк таймс» и других американских газет к кубинцам на Гренаде могло также объясняться ещё одним обстоятельством. Американцы столкнулись на острове с более упорным сопротивлением, чем они ожидали от такой, по их мнению, маленькой и плохо оснащённой гренадской армии и милиции. Они рассчитывали, что уже в первый день вторжения смогут полностью подавить сопротивление гренадского народа. «Нью-Йорк таймс» приводила на своих страницах хвастливые заявления армейского капитана о том, что «к концу дня весь остров будет спокоен» [100] . Но так не случилось.

100

Там

же.

Тогда американцы начали распускать слухи, будто бои в горах ведут кубинцы. Средства массовой информации поддержали этот слух, намеренно игнорируя то обстоятельство, что кубинцам, работавшим на строительстве аэропорта в Пойнт-Сэлайнз, для того чтобы добраться до тех гор, где развернулись бои, пришлось бы проскользнуть совершенно незамеченными по меньшей мере через пять контрольно-пропускных пунктов, установленных американскими морскими пехотинцами. А это было практически невозможно.

Кроме того, среди кубинских рабочих было большое число жертв, поскольку деревянные коттеджи, в которых они жили, были обстреляны интервентами из бомбардировщиков, поливавших эти небольшие домики свинцом со скоростью 6000 пуль в минуту. Д. Брэнд вспоминала об этом:

«Там гибли люди. Однако американцев заботили лишь их собственные потери. О потерях, понесённых гренадской стороной, вообще не упоминалось. Это показывает, насколько безразлична им жизнь гренадцев. Во Вьетнаме американцы с гордостью подсчитывали потери вьетнамцев… Но не было никаких списков убитых гренадцев, противостоявших американской агрессии, и поэтому американцы могут сколько угодно лгать миру о том, с кем они боролись на Гренаде, кого они там убивали».

Сокрытию правды способствовало и то обстоятельство, что в первые три дня, когда на острове шли самые ожесточённые сражения, туда не был допущен ни один журналист. В последующие дни Гренаду посетила группа корреспондентов, специально отобранных Пентагоном. Но и тем разрешили побывать лишь в определённых районах страны.

Стараясь вначале держать вторжение на Гренаду в секрете, а затем фильтруя информацию, поступавшую с острова, правительство США получило возможность преподнести общественности американскую интервенцию в самом благоприятном для себя свете. В результате, например, на экраны телевизоров не попали кровавые сцены агрессии. Зато появились те кадры, которые играли на руку администрации: благодарные студенты, эвакуированные с острова, целовали землю по возвращении в Америку. Лишь после них появился первый документальный фильм о происходившем, который был тщательно обработан военной цензурой.

Так администрация смогла беспрепятственно раздувать в стране антикоммунистическую истерию и извлекать из этой военной «победы» максимальный политический капитал, развивая настроения милитаризма и ура-патриотизма.

Государственный секретарь Дж. Шульц представил вторжение на Гренаду как

«региональную акцию, направленную на укрепление безопасности и призванную способствовать обеспечению права гренадцев на самоопределение» [101] .

Значительная часть американской общественности приняла это за чистую монету. Как показал опрос общественного мнения, опубликованный «Вашингтон пост» 9 ноября 1983 г., 71% опрошенных одобрили вооружённое вторжение США на Гренаду. В целом же внешнюю политику Рейгана положительно оценили 55% опрошенных – самый высокий показатель с октября 1981 г.

101

International Gerald Tribune, 3.XI.1983.

Характерно, что большая пресса и другие органы информации были возмущены, но не американской агрессией, а тем, что осуществилась она под завесой секретности от них. «Свободную прессу» поначалу просто-напросто отстранили с пути. Она

пошумела-пошумела по этому поводу, успокоилась и… поддержала вооружённое вмешательство США.

Поворчала из-за «некорректного» обращения с прессой и «Нью-Йорк таймс». Но одновременно поместила целый ряд материалов, содержавших одобрение агрессии на Гренаде. В одном из репортажей молодые американские солдаты с возбуждением констатировали, что для них это «первая серьёзная операция с применением силы» [102] , в которой они используют настоящие боевые снаряды.

102

The New York Times, 1.XI.1983.

Заголовок большой статьи сообщал: «Вторжение на Гренаду завоёвывает поддержку среди союзников» [103] . В тексте выражалась мысль о том, что западноевропейские политические обозреватели в ряде случаев одобряют эту акцию США. Для убеждения читателей газета использовала ссылки на авторитеты. «Нью-Йорк таймс» поместила интервью с С. Шелтон, бывшей при администрации Дж. Картера послом США на Гренаде. Отвечая на вопросы корреспондента, С. Шелтон сказала, что она убеждена в том, что «вторжение было оправданно» [104] .

103

The New York Times, 3.XI.1983.

104

Там же.

В редакционной статье, уже от своего имени, газета несколько более осторожно, но всё же высказывала убеждение в том, что многие американцы понимают значение этого шага и придерживаются мнения, что «интервенция была необходима ради спасения нескольких сот студентов-медиков» [105] .

В другом сообщении «Нью-Йорк таймс» также утверждала, что эта акция США была поддержана карибскими странами – членами Британского содружества, которых настораживали расширяющиеся связи Гренады с Кубой.

105

The New York Times, 2.XI.1983.

Таким образом, «Нью-Йорк таймс», на словах ратуя за право народов на самоопределение и национальную независимость, на деле закрывает глаза на нарушение этих прав и поощряет подавление любой самостоятельности, которая идёт вразрез с интересами американского монополистического капитала. Отстаивая эти интересы, газета и правительство действуют рука об руку. Пока действия и решения правительства на этом пути способны привести, по мнению «Нью-Йорк таймс», к победе, она их открыто или молчаливо одобряет и всеми способами поддерживает, что отчётливо проявилось в связи с событиями на Гренаде.

Журнал «Нью-Йорк таймс мэгэзин» вскоре после агрессии на Гренаде писал:

«Соединённые Штаты остаются самой влиятельной страной в мире, и то, что делает или не делает Рейган, определит будущие возможности и опасности. Пока он и его советники могут по праву заявлять, что они не уступили ни дюйма земли коммунистам или радикалам. Может быть, это всё, что могло быть достигнуто, и, возможно, они правы. Если, с другой стороны, их политика приведёт к постепенному ослаблению позиции и влияния Америки в мире, то о них будут судить по более жёстким меркам» [106] .

106

The New York Times Magazine, 1983, 13 October.