Под маской Санта Клауса

Мерцалова Светлана

– Как стирать не подскажу, но подскажу другое – платье к утру не высохнет. В связи с этим у многих возникнут вопросы: зачем платье стиралось в таких не соответствующих тому условиях? В тазу, в холодной воде, мылом…

– «Многим» до этого не должно быть никакого дела, – резко отчеканила Инга. – Их это не касается.

– Произойдет с точностью наоборот: «многим» будет до этого дело. Ты же знаешь: людям до всего есть дело, а особенно до того, что их не касается.

– Что мне делать? – растерялась она.

– На твой вопрос

я отвечу, после того, как ты расскажешь мне все.

– Нечего мне рассказывать! Платье испачкалось, и я решила его постирать. Все! – дерзко бросила она.

– Мама не учила тебя в детстве говорить правду? – спросил Усов.

– Мама много чему меня учила в детстве, но я все делала наоборот, – тоном капризной девочки ответила Инга.

– Браво! Ты отшутила эту ситуацию со мной, но сможешь ли сделать то же самое со следователем, тут я не уверен. У него будет немало вопросов к тебе: почему стирала ночью? Почему в таком месте, где негде сушить? Заметь, что кровь, если она присутствует на платье, ты не смоешь простым мылом.

При этих словах она вздрогнула, опустив глаза.

– Что с тобой? Ты взволнована? Тебя гнетет какая-то тайна? – шепотом спросил Усов.

– Какие могут быть у меня тайны? – улыбнулась она.

– Ты не хочешь отвечать на мои вопросы?

Инга посмотрела на свои ногти, покрытые светлым лаком, и дерзко ответила:.

– Я буду отвечать лишь в присутствие своего адвоката.

– Не паясничай! Экспертиза в состоянии найти следы крови. Платье было стирано в таких походных условиях, что сразу вызовет подозрение. Среди следователей попадаются неглупые парни. Они поймут, что стирая платья, ты смывала кровь, заметая следы. Я не прав?

С нее словно сорвали маску: она вмиг сникла и подурнела. Усов замолчал, ожидая: к какому решению придет Инга? Откроет ему правду или нет? В том, что она убила, он уже не сомневался. Что побудило ее на этот шаг? Ведь не скабрезные шутки Игоря были тому причиной?..

– Пройдем на кухню, а то тут и присесть некуда, – предложил он.

Они прошли на кухню. Усов задернул шторы и зажег свечку на столе. Уселся напротив Инги, так, чтобы на нее падал свет от полной луны. Та сидела съежившись, плотно запахнув халат. Немного успокоившись, она взяла себя в руки. Ослепительно улыбнувшись, спросила:

– Чего вы от меня ждете? Каких-то признаний? Раскаяния? – она насмешливо смотрела на Усова. – Не дождетесь! Вы выдвинули мне обвинение на основании того, что я стирала платье? Это же глупо! Посидев в этом балагане три дня, не только пойдешь стирать платье, петлю на себя накинешь.

Усов следил за ее лицом, но она и не вздрогнула – реакции никакой. Тут даже он засомневался в ее вине. Интересно, она на самом деле не убивала или хорошая актриса? Если Инга ломает комедию, то однозначно заслуживает «Оскара».

Он решил сделать еще попытку:

– Вы были знакомы до этой встречи?

– С чего это вы решили,

что я знала его раньше? – спросила, прищурившись Инга.

Сейчас она полностью взяла себя в руки и сидела, откинувшись на стуле, нога на ногу.

– Я сразу догадался, что вы знали друг друга в прошлом, – ответил Усов.

– Если не секрет, что натолкнуло вас на эту версию? – насмешливо спросила Инга.

Под ее насмешливым взглядом Усов почувствовал себя идиотом.

– Нужно быть слепым, чтобы не заметить этого. И не только я. Почему ты думаешь, жена Игоря так тебя возненавидела?

– Страшные бабы все одинаковы. Они всегда ненавидят тех, кто хорошо выглядит. Глупый вопрос! Один ноль в мою пользу, – засмеялась она.

Стерва! Ему уже не верилось, что он сумеет что-нибудь выбить из нее.

– В твоих показаниях… – начал Усов.

– Уже и показаниях? – усмехнулась Инга. – И кто ведет допрос?

– Ты можешь прикалываться, сидя на этой кухоньке, сколько тебе угодно. Завтра легавые будут здесь: по факту возбудят уголовное дело, дальше – прокуратура, допросы, вызов тебя в качестве свидетеля… Любой следователь обломает тебя в пять минут!

Инга занервничала, а он продолжил:

– Мы построим нашу беседу по-другому Не хочу, чтобы ты лгала на каждую мою реплику, поэтому я выскажу мое мнение и мои аргументы.

– Попробуйте, – согласилась она.

– Исходя из того, что посмертное выражение лица убитого было веселым, он полностью доверял убийце. Так улыбаться он мог только тебе, вряд ли жена или братья вызвали бы у него такую улыбку…

– Это ваше мнение, ни одному следователю не придет такая чушь в голову. Не знала я Игоря, не мне он так мило улыбаться! – сказала она, глядя Усову в глаза.

– Ложь.

– Ну и где я соврала?

– Сама знаешь. Я устал и пошел спать.

– Подождите. Мы не договорили.

– Это не разговор. Ты пытаешься объехать вопросы стороной, а что остается делать мне? Выслушивать твою ложь?

– Докажите, что я лгу.

– Доказывать будет прокурор, – устало произнес Усов. – И он докажет, поверь мне…

– Что они могут мне предъявить?

– То, что ты знала его раньше, что у вас были конфликты и до этой встречи… Но это ладно! Предположения оставим следователям, они разберутся без нас. Помимо этого есть и доказательства, – как бы между прочим заметил он.

Инга насторожилась, но продолжала мило улыбаться:

– Точно есть?

– Знаешь, что комната, где был убит Игорь закрыта, – многозначительно произнес Усов. – Тебя интересует: почему эта комната закрыта?

От этих слов ее словно парализовало.

– Ты уверена, что не оставила следов после убийства? – спросил Усов.

– Что можно было там оставить? – задумалась она, и тут же опомнившись, спросила. – Почему вы так уверенны, что это я что-то оставила?

– Не уверен, поэтому дверь и закрыта, а ключ у меня.