Под Москвой
Шрифт:
Участок Осипова, начинавшийся под селом Верхне-Слезнево, глубоко вклинивался в оборону противника. Река здесь резко поворачивала на запад, затем, круто меняя направление, уходила на восток, образовывая подкову. Западный берег в этом месте представлял собой холмистую, поросшую лесом возвышенность и всецело господствовал над восточным, совершенно открытым берегом, от которого сразу же начиналась луговая низина, а за ней чистое, открытое поле.
Выехав вместе с начальником штаба и командирами эскадронов на рекогносцировку местности, Осипов остановился
За речкой между нарядных, в золотом осеннем уборе берез вспыхивали блестки выстрелов. В окулярах бинокля Осипов видел мелькавшие фигурки немецких солдат. По косогору проехала, исчезая за деревьями, груженная лесом бричка. Опустив на грудь бинокль, Осипов присел на колено и сделал отметку на карте. Снова поднялся, поставив ногу на сваленное дерево, и, приложившись к биноклю, отрывисто сказал:
– Обзор что надо!
– Зато позиция никуда не годится, - вставил майор Почибут, которого повысили в звании одновременно с Осиповым.
Командиры, вглядываясь в сторону противника, шелестя картами, напряженно молчали. Всем было ясно, что противник, используя лес и холмистую, господствующую над рекой высоту, устанавливает орудия и пристреливается к выступу леса, прикрывая огнем всю котловину. Мало того, расположенное на высотах восточного берега Рузы село Нелидово создало для противника естественное укрытие на случай переправы через реку.
Посвистывая, пролетел снаряд и разорвался где-то неподалеку. Стоявший рядом с начальником штаба лейтенант Рогозин вытер ладонью краснощекое, обветренное лицо, склонив голову над картой, и, отойдя в сторонку, присел на пень. Командир второго эскадрона Сергей Орлов, дернув за рукав командира батареи лейтенанта Ченцова, подмигнул в сторону Рогозина.
– Решает судьбу битвы...
– шепнул ему на ухо Ченцов.
Ченцов был веселый и бесшабашный парень, но артиллерийское дело знал отлично. За это ему и прощалось многое.
Шевчук, согнувшись, заглядывал в карту через плечо командира полка, ежеминутно посасывая зажатую в огромном кулаке трубку.
Осипов, обернувшись, посмотрел на него снизу вверх и, улыбнувшись прищуренными глазами, насмешливо проговорил:
– Ты, брат, около меня не маячь: снаряд пригласишь...
– Рукой поймаю и назад кину...
– отшутился Шевчук.
– Что ты скажешь насчет позиции, старший лейтенант Шевчук? Только короче.
Осипов присел на сваленное дерево и развернул на коленях карту.
– Немирово оборонять трудно. Стоит посередь поля, як парус на озере. Здесь, - Шевчук топнул по мерзлой земле ногой, - тоже нельзя строить оборону. Опушка леса... Обстреливать будет крепко.
– Что предлагаешь?
– настойчиво посматривая на него, спросил подполковник.
– Що я предлагаю...
– Шевчук помял в руках карту, пыхнул трубкой
Сидевший на пне Рогозин фыркнул. Обернувшись к нему, командиры сдержанно засмеялись. Оглянулся и Осипов.
– Ты чего там, Рогозин?
После волоколамских боев командир полка относился к нему с уважением. Но сейчас поведение молодого командира эскадрона ему не понравилось.
– Иди сюда ближе. Мы обсуждаем позицию, а ты отошел в сторону и не слушаешь.
Рогозин, вытянувшись, бойко ответил:
– Я слушал, товарищ подполковник, и сам думал...
– Что ж надумал?
– Я надумал строить оборону вдоль лесного дефиле, немного отступив от края, начинать от центра...
– Почему?
– косясь на Осипова, спросил Почибут.
– Меньшая поражаемость будет, и танки противника все на виду!
Рогозин говорил убедительно, словно видел эти танки и готовился бить их.
– В конце просеки пушки укрыть в капониры. Все дефиле будем простреливать кинжальным огнем!
– Как ты думаешь, начальник штаба?
Осипов хитро улыбнулся, достал портсигар и протянул Рогозину.
– Закуривай...
– Спасибо, товарищ подполковник, не выучился.
– Ах да, ты ведь мещерский старовер. Я и забыл... А ты что думаешь, майор Почибут?
– Мысль, достойная уважения, - ответил Почибут, с ухмылкой потирая руки, стывшие на холоде после ранения.
– Правильная мысль, - подтвердил Осипов.
– Предложение старшего лейтенанта тоже верное!
– неожиданно вставил Рогозин, взглянув на Шевчука, и нерешительно добавил: - Только я думаю: сил у нас пока маловато.
– Накопим, - глубоко вздохнув, проговорил Осипов.
– Ну, а раз ты предлагаешь строить оборону в этом проходе, сегодня же начинай. Пушки Ченцова все отдаю тебе. Приедем в Сычи, приходи за приказом. Там еще кое-что уточним.
– Вы всерьез думаете строить оборону вдоль просеки?
– спросил у Осипова майор Почибут, когда они приехали в штаб.
– Немножечко иначе...
– усмехаясь, ответил Антон Петрович. Он развернул карту и, водя по ней согнутым пальцем, стал показывать во всех деталях намеченную оборону.
– Смотри: по этой просеке идет дорога на Данилково. Немцы, надо полагать, не оставят ее без внимания, так или нет?
– Не исключено, - подтвердил Почибут.
– Ясно! И в нашу прореху полезут непременно. Больше им нет выхода. Дефиле широкое и удобопроходимое для танков. Если они им овладеют, нам будет очень худо. Придется его крепко минировать и в самом конце устанавливать пушки. На дорогу Немирово - Данилково - заставу от эскадрона Орлова. Рогозин - в центре, слева - Биктяшев. Шевчук - в резерве. Вот и все.
– А план Рогозина?
– Что план Рогозина? Смелый план, но он не учел данилковскую просеку. Затылок подставляет. Там немцы могут пехоту двинуть. А ее-то и надо в засаду подловить.