Под Москвой

Федоров Павел Ильич

Гитлеровцы, громко крича, пошли в атаку.

ГЛАВА 13

На рассвете в блиндаж подполковника Осипова пришел командир разведэскадрона старший лейтенант Кушнарев. Ночью он с группой разведчиков пытался прорваться на Сычи, но безуспешно. Немцы сжали эскадроны Осипова плотным кольцом и усиливали напор со всех сторон. Артиллерийский обстрел шел о утра до вечера. Несмотря на плохую видимость, лес систематически подвергался бомбардировке с воздуха.

Днем атаки пехоты повторялись через каждый час. Но кавалеристы, зарывшись в снег, встречали фашистов

шквальным огнем. Только ночью утих бой и наступила передышка.

– Где ты хотел пройти?
– склонившись над картой, спрашивал Осипов.

– В нескольких местах пытался, - Кушнарев показал маршруты и устало присел на чурбак. От неудачи он был зол и до боли жмурил глаза.

– Н-да...
– постукивая по карте карандашом, протянул Антон Петрович.
– Патронов маловато. Я бы им устроил кордебалет... Все равно пробиваться надо любым путем. Хоть координаты дать, чтобы самолет боеприпасов сбросил. Без патронов пропадем.

Наступила небольшая пауза.

– Ну что ж...
– задумчиво продолжал Осипов.
– Если такой опытный разведчик, как ты, не мог проскочить, значит, плохи наши дела... или твои разведчики никуда не годятся. Кликну добровольцев. У меня найдутся хлопцы. Подвел ты меня, старшин лейтенант. Надеялся я на тебя крепко...

– У меня разведчики замечательные, товарищ подполковник. Подходили вплотную. Но что делать: куда ни сунемся, не спят. В одном месте можно было бы, да...

– Ну и что же?
– раздраженно перебил Осипов.

– "Языка" решили прихватить. Ну, взяли, а он заорал как резаный. Шум такой поднялся, пришлось вернуться.

– Где же пленный?

– Лейтенант Головятенко допрашивает. Только ничего от него не добьешься. По-русски ни одного слова.

– Почему сюда не привел? И молчал, голова садовая!

Осипов, поднявшись из-за стола, подошел к завешенной плащ-палаткой двери и приказал ординарцу позвать Головятенко. Лейтенант сейчас возглавлял его штаб.

– Да пусть немца сюда приведет, - добавил Антон Петрович.

Минуты две спустя Осипов оглядывал высокую плотную фигуру гитлеровского солдата. Взял со стола фонарь и поднес к его лицу. Немец отшатнулся.

– Ну, что он?
– спросил Осипов у Головятенко, подавляя нарастающее волнение.

– Не знает по-русски. Бормочет черт знает что... Подтверждает всякую чепуху.
– Головятенко безнадежно махнул рукой, кляня себя в душе за то, что отлынивал в школе от уроков немецкого языка.
– Плохо без переводчика!

Осипов начал допрос с немногих известных ему слов, но дело подвигалось туго. Это сразу понял пришедший комиссар батареи Ковалев.

– Товарищ подполковник!
– обратился он.
– Разрешите пригласить переводчика?

– Какого переводчика?
– нахмурившись, спросил Осипов.

– У меня есть!
– Ковалев, нахлобучив на лоб кубанку, быстро ушел.

– Откуда у Ковалева переводчик?
– Антон Петрович знал не только в лицо всех батарейцев, но и помнил их биографии. Это были его самые любимые солдаты

и собеседники. В часы отдыха он приходил на батарею и разговаривал с каждым.

Когда Зина вошла в блиндаж, Осипов, твердо сжав губы, удивленно кашлянул.

– Так вот какой у тебя переводчик...
– проговорил он смягченным голосом.
– Прошу, прошу. Поговорите с этим разбойником! Смотрите, увидел хорошенькую девушку и глаза косит, улыбается, а дай ему автомат, он так улыбнется...

Зина пристально смотрела на немца. Это был первый настоящий фашист, которого ей пришлось видеть. Немца усадили против Зины. Слащаво улыбаясь, он подобострастно глядел ей в лицо и отвечал на все вопросы.

– Он говорит, что полк, в котором он служит, - волнуясь, переводила Зина, - входит в состав армейского корпуса генерала Гютнера. Им приказано быть в Москве первыми. Но он опасается, что их опередят танкисты...

– Скажите ему, чтоб он о Москве забыл и не упоминал это слово, иначе будет сегодня же расстрелян. Пусть точно называет номера частей и количество танков, - проговорил Осипов.

Услышав переведенные Зиной слова, фашист недоумевающе раскрыл рот и испуганно заморгал глазами. Далее пленный сообщил, что в районе Морозово сосредоточено около восьмидесяти танков и два полка пехоты. Им приказано уничтожить кавалерийские части Доватора.

Уточнив схему расположения частей противника, Осипов выяснил, что гитлеровцы в первую очередь будут стремиться покончить с его окруженной группой, а затем всей массой навалятся на Медникова и могут прорваться к Волоколамскому шоссе. Сейчас, как никогда, надо было связаться со штабом дивизии, сообщить эти ценнейшие данные и разгромить скопление немецкой пехоты сильным артиллерийским обстрелом или же массированным налетом авиации. Располагая пушками и минометами, Осипов почти совсем не имел снарядов. В лесу нашлось большое количество мин, но не было дополнительных зарядов к ним.

Переписав начисто оперативную сводку для штаба дивизии, Головятенко с унылой улыбкой сказал:

– Все готово, только отправлять придется голубиной почтой.

– Ну что ж, поймай в лесу дикого голубя и пошли...
– мрачно ответил Осипов.

– Разрешите мне, товарищ подполковник, доставить это донесение, неожиданно сказала Зина. Разговаривая с немцем, она поняла, что сведения, которые он дал, очень важные и сообщить о них командованию надо немедленно.

– Как вы это сделаете?
– круто повернувшись к ней, спросил удивленный Осипов.

– Я знаю этот лес вдоль и поперек. Под деревней Шишково есть болото, там нет немцев. Через него хоть и трудно, но пройти можно.

Антон Петрович, развернув карту, отыскал синие штрихи болота и задумался. Непроходимая низина узким дефиле уходила от Шишкова на север, а потом острым клином поворачивала на юго-восток и тянулась почти до самых Сычей.

– Так, так...
– проговорил он медленно.
– Хорошо, я дам вам провожатых. Доставьте в штаб дивизии донесение и пленного немца.