Под небом четырех миров

Завойчинская Милена

Но Марсик только сонно подергал лапами и еще слаще засопел.

Встав утром, я развила бурную деятельность. Обложилась местными газетами, выискивая объявления об установке кодовых дверей на подъезд. Обзвонив несколько и уточнив детали, договорилась с одной фирмой и, все обговорив, съездила к ним в офис. Эрилив только удивленно спросил, чего это на меня нашло, но, выслушав ответ, больше вопросов не задавал. К обеду мы вместе с замерщиками вернулись к дому. Соседи по подъезду шушукались и нервно спрашивали, чего это я

такое задумала. А услышав ответ, громко цокали языками — мол, какая хорошая дочка у Лисовских. Но больше всего их радовало то, что им не придется ни за что платить.

К вечеру все детали были полностью улажены. Стоимость двери я оплатила с банковской карты, так как наличных с собой у меня в таком количестве не было. И завтра с утра должны были приехать ее устанавливать. Родителей я поставила перед фактом за ужином.

— Пап, мам, вот договор. — Я положила на стол папочку. — Я сегодня договорилась и оплатила установку в подъезд железной двери с кодовым замком.

— Вот чем ты сегодня занималась! — Мама поджала губы. — Нет бы показать другу город, погулять. А ты?

— Мамуль, ну что тут показывать? Я вас навестить приехала, а не на экскурсии, — примирительно ответила я. — Мы сейчас уедем, чтобы на девятичасовую электричку успеть, к ночи уже дома будем, а завтра — дела. А вместо меня за всем проследить придется тебе, па. Ты отпросись на работе, ладно? И проверь, чтобы замок исправно работал.

— Хорошо. — Папа улыбнулся и поправил очки. — Деловая ты стала, хозяйственная.

— Ну а что делать? Переезжать вы не хотите, а в подъезд ваш войти невозможно. Устроили тут общественный туалет, стыдно гостей приводить.

— Да нет, Вик, хорошее ты дело сделала, спасибо. Настя! — Папа многозначительно взглянул на маму.

— Ну да, хорошее, — вздохнув, согласилась она. — Спасибо. А у тебя деньги-то остались?

— Остались, мам. У меня сейчас нормальная работа, хватает на жизнь.

— Ну и то хорошо. Но к нам все же почаще приезжай.

— Угу. Пап, ну… Ты помнишь, да? Может, передумаете? Хоть посмотрите?

— Ни в коем случае! — Он сделал страшные глаза.

— Да ну вас! Ладно… Так, вот еще что. Мам, домового не забывайте подкармливать. Ты не забыла, что Эйлард говорил? Что у вас домовой живет, а ты вечно забываешь ему угощение оставлять. А Эйлард экстрасенс, можно сказать — маг, он все это видит.

— Да помню я, помню! — Мама всплеснула руками. — Только забываю.

— А ты не забывай! — Я улыбнулась. — Можете не верить во всякую чертовщину, но уж в домовых-то, я надеюсь, вы верите?

— В домовых? — Родители переглянулись. — Вик, я буду напоминать маме, — принял огонь на себя папа. — А то Настя со своей любимой работой про все на свете забывает.

— Спасибо, пап.

— Эрилив, а вы тоже экстрасенс? — Мама заботливо подложила лиреллу салатика. — Ой, наверное, это так интересно. А моя бабушка

тоже способности имела. Только она себя феей называла.

— А она и была феей. Фея Радуги. — Я подмигнула маме.

— Да помню я, помню. — Мама рассмеялась. — Она и со мной в эти же игры в детстве играла, что и с тобой. Только все равно у меня никаких способностей не обнаружилось. Бабуся на тебя, Вик, рассчитывала, все твердила, что Вике многое дано… Только я вот что тебе скажу: ну их, эти способности. Радости от них никакой, одни проблемы. Я рада, что мне ее дар не передался.

— А какие проблемы? — Я бросила быстрый взгляд на Эрилива.

— Да ну, вечно всем все надо. То помоги, то подлечи, то посоветуй, то выслушай и поработай жилеткой, в которую поплакать можно… Не дом, а проходной двор, пока бабушка жива была. А она никому отказать не могла.

— Она хорошая была и добрая, — отозвалась я с улыбкой.

— Добрая-то добрая, но на шею себе позволять садиться нельзя. Люди все равно не ценят: чем больше им даешь, тем больше они хотят. — Мама махнула рукой. — Я так рада, что ни у меня, ни у тебя способностей нет, как у бабуси Лизы. Одна головная боль от них.

— Эмм…

— Не мэкай, когда ты уже отучишься от этой привычки? Кушай лучше, совсем прозрачная. Тебя словно не кормят.

— Чего это? Ем я хорошо и вкусно.

— Эрилив, а вы непременно приезжайте к нам еще. Всегда будем вас рады видеть. И позаботьтесь о Вике, хорошо? — щебетала мама. — Она такая… За ней глаз да глаз нужен. Так я на вас рассчитываю: если вы за ней присмотрите, я буду спокойна.

— Мама-а-а.

— Непременно, Анастасия Витальевна, — невозмутимо ответил мой телохранитель. — Будьте уверены: ни днем ни ночью с нее глаз не спущу.

— Даже ночью? — прикинувшись дурочкой, мило уточнила мамуля. — Ой, какой вы молодец. Вот, Вика, теперь я за тебя спокойна. Теперь рядом с тобой настоящий мужчина, не то что… Экхм. В общем, настоящий. Да.

— Эрилив, ну ты хоть не потакай ей и не шути на эту тему, — попробовала я перевести все в юмор.

— Ну какие же это шутки! — Он хрипло рассмеялся, и мама сделала стойку. Да, смех у него убойный, даже мою маму пробирает. — Мне твои родители дали добро, я теперь с тебя ни на минуту глаз не спущу, ни на шаг не отойду! — И этот прохиндей мне подмигнул.

Что ответить, я не нашлась…

Уже устроившись в поздней электричке и двигаясь в сторону дома, я обратилась к Эриливу:

— Рил, ты извини за маму. Она хорошая, и я ее очень люблю, но она такая… энергичная.

— У тебя очаровательные родители, — с улыбкой ответил он.

— Это да. Но я не об этом, а о маминой… гм… настойчивой мысли выдать меня замуж.

— Это я понял. — Он рассмеялся. — Но хочешь, я тебя утешу? Ты еще не знакома с моей мамой. Вот уж где желание женить меня хлещет через край.