Под необъятными небесами
Шрифт:
Я поджёг спирт, чтобы разогреть плиту, поставил сверху кастрюлю со сливочным маслом, чтобы растапливалось, и пошёл взять яйца в ящике. Когда возвращался, лодка накренилась больше чем обычно…
Может быть от того, что у меня в руках были яйца, я инстинктивно, вместо того, чтобы схватиться за поручни, развернулся и упал спиной на камбуз. Кастрюля улетела, горящий спирт брызнул на стены и мне на спину. Я оказался на полу, в одной руке раздавленное яйцо, в другой ещё целое. Почувствовал спиной тепло и краем глаза заметил поднимающиеся позади меня языки пламени. Быстро
— Нужно быть чокнутым, чтобы готовить в такую погоду!
Но, в конце концов, я всё таки положил масла в кастрюлю и поджарил два яйца, просто, чтобы доказать всем, что я самый упрямый.
14 сентября 1990
Уже два дня идём курсом на север, в направлении Шри-Ланка. Всю ночь шли под одним стакселем с ветром точно в корму. Сейчас позавтракаю и выйду на палубу, перекинуть стаксель на другой галс и поднять ещё кусочек грота, море кажется не такое суровое, как вчера вечером. Ночью меня мучили кошмары. Мне снилось, что я пришёл на собеседование для приёма на работу на IBM. Очень странные сны для плывущего посреди океана. Вспоминаю, как пятнадцать лет назад я на самом деле написал заявление на приём.
Прошёл психологические тесты и серию собеседований.
— Поздравляю. Вы приняты. С понедельника начинаете трёхмесячные курсы в Пескиера дель Гарда с проживанием.
— Извините, а что значит — с проживанием?
— Это значит, что Вы должны будете проживать в том же отеле, где будут проходить курсы.
— А если вечером я захочу вернуться в Милан?
— Это запрещено. Вы устанете в дороге и утром не будете достаточно сконцентрированы. Таковы правила нашей компании.
Я тогда сказал им (о счастливая молодость), что компании придётся сделать исключение, или отказаться от моих услуг. Естественно, они отказались и престижная карьера закончилась, даже не начавшись.
Кто знает, как бы сложилась моя судьба, окажись я более покладистым. Возможно не оказался бы сейчас посреди океана, размышляя, стоит ли поднять ещё и грот?
09.00 Перекинул стаксель, поднял грот с тремя рифами. Полный бакштаг правого галса, курс примерно 340°.
— Жди нас Индия! Мы идём!
Нет солнца, чтобы определиться.
11:00 Отдал одни рифы. Волны стали более регулярными. И хоть по прежнему, периодически забрасывает на палубу по несколько вёдер пенящейся воды, уже не страшно. По моим прикидкам я должен уже быть на шестом градусе южной широты и вскоре войду в зону экваториальных штилей, которая простирается от пятого градуса до экватора. И неизвестно, насколько легко получится её пересечь.
Дальше на севере дует юго-западный муссон, чтобы пройти последние 360 миль до Галле.
Громкий гул самолёта прерывает мои мысли. Выхожу, чтобы посмотреть, но нго не видно за плотным слоем облаков. Возможно, он летит на Диего Гарсиа, лежащий
Диего Гарсиа, самый большой из островов Чагос. Одно время архипелаг был обитаемым. Потом англичане сдали его в аренду американцам, которые решили создать там военно-морскую базу.
Жителей островов деньгами и посулами убедили переселиться на Маурициус, предложив им пожизненную ренту. Теперь на Диего Гарсиа расположена база, а все остальные острова необитаемы. Это самый прекрасный морской природный парк в мире.
12:00 Ветер пять баллов. Грот с двумя рифами и стаксель. Скорость шесть узлов, курс 340°. Лоция говорит, что выше экватора западное течение, со скоростью 15–20 миль в день. Нужно будет учесть его, чтобы не оказаться с подветра Шри-Ланка.
14:30 Ветер снова усиливается. Около семи баллов. Я раздумывал, не пора ли снова взять третьи рифы на гроте, когда увидел идущую волну. Она не казалась более высокой, чем другие, но была более крутой. Она подняла корму «Веккиктто», занесла её на несколько метров вбок, потом накренила нас на 60 градусов, прошла под днищем и пошла дальше. Я сидел вцепившись в кормовой релинг, залитый водой и пеной. Никакого ущерба, если не считать порвавшейся шнуровки обвеса кокпита с подветренной стороны и беспорядка в каюте, от повыпадавших из ящиков вещей.
16:30 Пока я писал предыдущие строки, ветер усилился и крен теперь 45 градусов, не смотря на то, что грот я уже убрал раньше. Я надел непромоканец и выбежал наружу.
Небо абсолютно чёрное. Ветер очень сильный, восемь или девять баллов. Хватаюсь за руль, так как Джованни рулить не в силах.
Волны сразу же стали крутые и начали обрушиваться. Трудно стало держать курс, лодка разворачивается лагом, даже под одним стакселем. Нужно убрать его. Но я без страховочного пояса и, к тому же, если оставлю штурвал, нас развернёт лагом, прежде чем я доберусь до бака.
— Да все-равно стаксель сейчас лопнет. — думаю я, вцепившись в штурвал, стараясь держаться кормой к волнам.
Поверхность моря покрыта беловатым слоем распылённой воды.
Она струится по палубе, как низкий туман.
Всё это длится минут двадцать. Дальше ветер продолжал дуть сильно, но уже не так, и я смог пробраться на нос, заменить стаксель на штормовой и снова включить ветрорулевой, которому приходилось всё же периодически помогать на самых больших волнах. После двух часов на руле я продрог, несмотря на тёплый воздух. Внутри же можно умереть от жары.
В каюте беспорядок, хотя не очень сильный. Запах? Уже много дней, как всё закрыто. Я чувствую только посторонние запахи, а если бы вошёл посторонний человек? Простыня, несмотря на то, что развешена в проёме двери, покрывается голубой плесенью. А что я могу сделать. Невозможно развесить её на солнце, потому что солнца нет. И потом, снаружи постоянно летят брызги. Займусь этим, когда наладится погода. Я устал. До Шри-Ланка ещё 700 миль.
19:00 Я сделал всё для собственного утешения. Поднял грот с тремя рифами и оставил штормовой стаксель. Лодка летит. На горизонте виден кусочек голубого неба.