Под несчастливой звездой
Шрифт:
— Поверь, мне лучше знать, — улыбнулась Анукрис и, присев рядом, шепотом спросила. — Ты так и не рассказала мне, что с Алексом?
Мерисид вздохнула.
— Я понимаю, как ты вымоталась и устала, — хозяйка взяла в руку её ладонь. — Но… скажи, как он?
На осунувшемся лице танцовщицы появилась снисходительная улыбка, еле различимая в тусклом свете масляного фонарика.
— Я отвезла его в старый храм Баст, что у Роянского канала. Там его никто не найдет.
— Как его раны? — расспрашивала Анукрис. — Он
— У него жар, госпожа. Я оставила ему мазь и еду. Если боги помогут, он выздоровеет.
— Может, лучше спрятать его где-нибудь поближе? — предложила госпожа. — Чтобы я смогла за ним ухаживать?
— Даже не думай, — грубо отрезала Мерисид. — Тебе жить надоело?
— Но он может умереть, — пробормотала Анукрис, чувствуя подступавшие к горлу рыдания.
— А если его найдут, то бросят крокодилам! — быстро зашептала танцовщица. — И тебя вместе с ним!
Потом погладила её по плечу.
— Не бойся, он парень здоровый, выкарабкается.
— А если нет? — госпоже вдруг захотелось разреветься.
— Ой! — всплеснула руками танцовщица. — Я же забыла тебе сказать самое главное.
— Что? — молодая женщина схватила её за плечо.
— Алекс просил передать, что еще дня два, и он сможет набить морду не то Тастору, не то Кастору.
— Растору! — вскричала Анукрис, и счастливо засмеявшись, обняла Мерисид, вымазав её щеку своими слезами. В глубине души её грыз червячок сомнения. Несмотря на то, что танцовщица с первой встречи проявила к ней столько сочувствия и доброты, молодая женщина опасалась, что с юношей что-то случилось, а келлуанка просто обманывает, чтобы вытянуть побольше золота. Но эти слова развеяли все страхи. Анукрис решила, что может полностью доверять новой подруге.
— Спасибо тебе! Спасибо!
Мерисид тоже хлюпнула носом.
— Давай спать, госпожа. Я так устала.
— Прости, я тебя заболтала — хозяйка встала и направилась к своей кровати.
Она лежала поверх одеяла, глядя в потолок, и улыбалась. Алекс оправится от ран, и вдвоем с Тусетом они разберутся со всеми врагами.
— Ты его любишь? — вдруг спросила Мерисид. Чуть слышно заданный вопрос громом прозвучал в тишине спальни.
Анукрис вздрогнула.
— Кого?
— Не притворяйся, госпожа, — складная кровать скрипнула. — Он же тебе нравится?
— Не знаю, — промямлила молодая женщина, но в душе уже росло непереносимое желание хоть с кем-то поделиться мучившими её сомнениями. Тусет для этого не подходит. Он же брат Небраа и искренне считает, что облагодетельствовал её этим замужеством. Треплос куда-то пропал, да и не стала бы она с ним говорить. А Мерисид — женщина. Только она сможет понять те чувства и сомнения, что разрывали сейчас душу Анукрис.
— Тогда почему ты не вышла за него замуж? — напрямик спросила танцовщица. — У тебя же такое богатое приданое!
— Он не захотел взять
— И у вас ничего не было? — в голосе Мерисид читалось откровенное недоверие.
— Ничего, — вздохнула Анукрис. — Небраа мой первый мужчина.
— О боги! — вздохнула келлуанка. — Почему вы создали их такими слепыми?!
— Наверное, чтобы не завидовать женщинам, — вспомнила хозяйка слова своей наставницы Шило.
Какое-то время Мерисид молчала, потом задала новый вопрос:
— Это ты сама придумала?
— Нет, конечно, — тихо засмеялась Анукрис. — Так говорила одна женщина, у которой я жила в Нидосе…
Не в силах удержаться, она рассказала келлуанке всю историю своей короткой, но насыщенной событиями жизни. Увлекшись, молодая женщина проболталась и о сокровищах Энохсета, и о нападении налетчиков на гостиницу, и даже про таинственные папирусы, за которыми охотятся могущественные враги Тусета. К счастью её новая подруга давно спала, время от времени сладко причмокивая губами.
Тусет медленно шёл к своему дому, и с каждым шагом ноги словно наливались свинцом. Беседа с Мерисид не внесла никакой ясности. Куда делся Треплос? Кто и как убил домашних?
Жрец с силой постучал в ворота. Тишина. Разозлившись, он стал барабанить кулаками, потом посохом.
— Ну, чего надо? — раздался сонный, недовольный голос. — Иди отсюда. Тут никого нет.
— Это пока еще мой дом! — вскричал разъяренный второй пророк.
— Мудрец! — испуганно вскрикнул кто-то, и калитка резко распахнулась. Высокий, смуглый мождей поклонился, вытирая крошки с подбородка. — Прости, господин. Мы тут…
Он замолчал, отступая в сторону и пропуская жреца во двор. Тот огляделся. Второй стражник шел от дома, отрясая юбку.
— Господин Тусет! Извини, что заставили тебя ждать, — мужчина развел смуглыми, мускулистыми руками. — Сюда давно никто не ходит. Ну, вот мы и подумали, что кто-то… безобразничает.
— Сегодня должен прийти жрец-чтец для совершения ритуала, — сухо проговорил второй пророк.
Мождей взглянул на солнце, медленно поднимавшееся над горизонтом, и неуверенно пробормотал.
— Так вроде рано еще?
Не глядя на них, Тусет прошел в дом. От непривычной, мертвой тишины сердце сжало, словно каменными тисками. Еще пару дней назад он так стремился сюда, но сейчас замер на пороге главного зала, как будто кто-то удерживал его силой. Жрец тяжело дышал, крупные капли пота, выступив на бритом черепе, скатывались на лицо.
— С вами все в порядке, господин? — озабоченный голос мождея разорвал охватившие его путы.
— Да, — глухо ответил Тусет, решительно шагнув в зал, сразу заметивл большое темное пятно на полу, а чуть дальше еще одно.