Под несчастливой звездой
Шрифт:
Последние слова старик уже еле слышно прохрипел.
— Хватит! — остановил командир подчиненных. — Поднимите его.
Тяжело дышащие стражники подхватили старика под руки и постарались поставить на ноги.
— Ты можешь не дождаться крокодила, колдун! — не на шутку разозлился Моотфу.
Тусет открыл заплывавшие синяками глаза. Старший мождей уже видел подобный взгляд в детстве, когда загнал в угол раненого мангуста.
— Вдруг я этого и хочу? — бывший жрец попытался растянуть в улыбке разбитые губы. — У меня больное сердце.
— Даже если ты умрешь здесь, тело все равно бросят в реку, — пообещал Моотфу. — Тебе не видать честного погребения, старик!
— Тогда чем еще ты сможешь мне угрожать, глупый страж? — Тусет сплюнул кровавую слюну. — Даже у слабости есть свои преимущества.
Он хрипло рассмеялся.
Взбешенный старший мождей вскочил, выхватив кинжал. Стражники отступили в стороны. Покачиваясь, Тусет махнул рукой.
— Ну, что же ты замер, могучий Моотфу? Один удар и все!
Но он уже пришел в себя, убрал клинок в ножны и несильно толкнул бывшего жреца. Тот рухнул, звонко ударившись головой об пол.
— Уходим! — скомандовал старший мождей.
Дождавшись, пока сопровождающие скроются за дверью, он наклонился и, понизив голос, сказал:
— Я спал с твоей наложницей, глупец.
— Но любила она только меня, — не открывая глаз, прошептал Тусет.
— Ага! — звонко засмеялся Моотфу. — В моих объятиях!
Улыбаясь, он поднимался по выщербленным кирпичным ступеням.
— Надо сообщить судье, — пробормотал у него за спиной Мирсеб.
— Господин Раату слишком важный человек, чтобы беспокоить его по ночам, — отмахнулся старший мождей. — Как рассветет, сходишь в Дом людей и скажешь, что в тюрьму нужен новый сторож.
Когда они покинули тюрьму, звезды на небе уже гасли одна за другой, а с востока медленно приближалась заря.
Моотфу посмотрел на молодого мождея.
— Остаешься здесь, нельзя же оставлять узников без присмотра.
— Да, господин, — парень с трудом подавил обиженный вздох.
— А ты к судье, — приказал он второму стражнику и поморщился, когда налетевший ветерок пахнул ему в лицо струйку дыма. — Да погасите вы их, наконец!
Слуги быстро затушили факелы.
Моотфу зевнул, клацнул крепкими зубами и, потянувшись, зашагал в город. Но вместо того, чтобы вернуться домой, направился в центр. Не доходя до храма Сета, господин, словно спохватившись, отослал слуг и продолжил путь один.
Храмовые стражники распахивали ворота, когда он появился на площади. Заметив старшего мождея, те недоуменно переглянулись, настолько непривычным показалось им появление начальства в столь ранний час.
— Первый пророк еще не прибыл? — хмуро спросил Моотфу.
— Никого еще нет, господин, — ответил один из них.
Не слова ни говоря, старший мождей прошел на двор и, запрыгнув, уселся на первый же попавшийся прилавок.
Бросая на него настороженные взгляды, стражники отправились по домам. Жаркое солнце
Появились первые торговцы. Заметив начальника стражи, они почтительно кланялись и отходили в сторону. Напрасно ослики смирно ожидали, когда же хозяева снимут с их натруженных спин корзинки с товарами. Собравшись в тесный кружок, те тихо перешептывались, теряясь в догадках и бросая на Моотфу тревожные взгляды.
Увидев носилки первого пророка, старший мождей облегченно перевел дух и пошел ему навстречу. Сетиер восседал на кресле, над его обритой головой слуга держал большое опахало, украшенное страусовыми перьями. Жрец надменно смотрел вперед, гордо выпятив тщательно выбритый подбородок. Широченная золотая цепь сверкала под утренним солнцем, белая рубаха слепила глаза, пальцы, украшенные перстнями, крепко держались за подлокотники кресла. Но вся его важность испарилась как вода на глиняном полу в жаркий день, а обведенные ярко-зеленой краской глаза полезли на лоб, когда первый пророк увидел Моотфу. Резко стукнув кулаком по креслу, Сетиер приказал себя опустить. Отмахнувшись от помощи слуги, резво вскочил и заспешил к неторопливо вышагивавшему старшему мождею.
— Что случилось, почему ты здесь?
Выслушав ответ, жрец растерянно заморгал, потом взял собеседника за локоть и повел за собой к храму.
— Кто это сделал?
— Не знаю, — пожал вылитыми из темной бронзы плечами Моотфу.
— У Тусета спрашивал?
— Не говорит.
— Ты хорошо спрашивал? — с нажимом на второе слово повторил Сетиер.
— Для таких расспросов он слишком стар, — усмехнулся старший мождей. — А его смерть сильно не понравится Судье людей, да и жрецы Себера обидятся, если лишить их храм возможности казнить колдуна. Еще чего доброго разбираться начнут.
— Да, ты прав, — со вздохом согласился первый пророк. — Но кто мог пытаться его освободить? Друзей у него нет, а из всех родственников один Небраа остался.
— Я думаю это охранник, господин, — высказал предположение Моотфу. — Тот самый чужак, который исчез.
— И кого вы так и не смогли отыскать? — ядовито усмехнулся Сетиер. — Но откуда ему знать про дымоход!
Жрец остановился, посмотрел на слуг с носилками, послушно следовавших за ним, и раздраженно махнув рукой, отослал их домой.
— Могла сказать жена Небраа, например, — проговорил старший мождей. — Она местная.
— Так надо взять её и как следует допросить! — жрец раздраженно ударил посохом о землю.
— Это не так просто, господин, — усмехнулся собеседник. — Их дом два раза обыскивали. Я лично все перерыл. Никаких следов чужака-охранника.
— А если второго расспросить? — совсем тихо сказал Сетиер.
— Он и так рассказал все, что мог.
Первый пророк вытер пот, выступивший на бритом черепе, приблизился в плотную к Моотфу и зло зашептал: