Под Одним Солнцем
Шрифт:
— Настоящее стекло, — пробормотал он. — Вы что-нибудь понимаете? Откуда эти птицы? Почему мертвые? Да не стойте вы, помогите мне загрузить тележку.
Лейтер сыпал проклятиями и вопросами, на которые не было ответа.
— Надо возвращаться, — перебил его Верг. — Посмотрите.
Пологий холм, который они так незаметно преодолели вчера, за ночь изменился. Почвенный покров исчез, и обнажилось скальное основание — каменный хаос, наверняка непроходимый для тележки.
Лейтер огляделся. Деревья оставались зелеными, и лишь одно на краю рощицы потеряло листву и топырило
— С этим-то я справлюсь, пилот. А охоту мы только начинаем, по контракту время возвращения определяю я. Вам это известно, не так ли?
Верг промолчал, укладывая шкуры на тележку. Лейтер долго пытался разжечь костер, но сучья плавились в плазме резака, не давая огня. Тогда он набрал из ручья воды, уменьшил факел и направил его на поверхность воды в сосуде. Вода закипела мгновенно, и в ноздри ударил невыносимый трупный запах.
Преодолевая тошноту, Лейтер кинулся к тележке, и они на полном ходу двинулись в сторону от ручья, поднимая клубы стеклянно-радужной пыли.
Какое-то время тележка бежала самостоятельно, потом Лейтер взял управление на себя и повел ее в обход скального образования. Стеклянный покров исчез, Лейтер перевел дыхание, засмеялся:
— Пугает нас планетка, а?
— Предупреждает…
— Глупости. Что мы знаем о тектонике и экологии планеты? Как часто здесь происходит изменение рельефа, я имею в виду вчерашний холм? Это может быть столь же обычным, как дождь на земле. Вы сами, пилот, говорили о микрофлоре. Ее деятельность и есть причина загнивания ручья.
— Стеклянная трава…
Лейтер внимательно оглядел пилота. Тот сидел боком, скорчившись в кресле пассажира, втянув голову в воротник куртки.
— Что вы хотите?
— Чтобы вы не стреляли больше. — Верг смотрел перед собой не моргая.
— Эта экспедиция мне обошлась дороже, чем вы сможете заработать за всю жизнь.
— И вы надеетесь возместить расходы?
— Возместить? — Лейтер прищурился, положил на колени ружье. — Я охочусь для собственного удовольствия. Вам этого не понять. Когда я вижу зверя, я не могу не стрелять. Это надо ощутить — держать чужую жизнь на второй фаланге пальца. На Земле, вы должны знать, охота запрещена. Там я бессилен, но здесь…
Верг первым увидел это странное толстое кольцо. Диаметром больше двух метров, оно катилось по руслу высохшей речки, оставляя рубчатый след. Середина кольца напоминала двояковыпуклую линзу и отсвечивала прозрачной синевой. Кольцо обежало небольшую лужу и остановилось. Тень обода эллипсом окружила лужицу, и было видно, как изменилась выпуклость линзы, а потом все исчезло в серых клубах пара и дыма. Лейтер подвел тележку ближе. Кольцо лежало на дне углубления, оставшегося от лужи. Обод его двигался вокруг линзы, втягивая в себя горячую кашу из водорослей и останков мелкой живности.
— Неслыханно, — тихо сказал Лейтер. — Хищник, использующий в качестве оружия энергию солнечных лучей.
Обод участил круговые движения, в них неожиданно включилась и линза, и в то же мгновение животное приняло вертикальное положение, став ребром к тележке. Лейтер,
— Не надо, — сказал Верг.
— Не ваше дело, пилот. Я просто не знаю, куда стрелять. Обод заслоняет линзу — полагаю, это и есть уязвимое место.
Он отвел тележку назад, и обод синхронно тронулся в сторону так, что тень его снова оказалась направленной на тележку.
— Это становится забавным! — Лейтер возился с магазином, меняя характеристику заряда. — Наверняка теперь хватит…
Взрыв разнес вершину обода. Падая, обруч закрутился волчком и замер, видимый целиком. Разорванные части обода пульсировали, стремясь сомкнуться, прозрачная жидкость выливалась из раны, и линза на глазах теряла округлость. Потом испепеляющий жар на секунду коснулся тележки.
Верг пришел в себя, услышав собственный стон. Он с трудом разлепил веки, увидел низкое синее небо и ощутил боль сначала в шее, а потом всей обожженной кожей лица. Он сидел в кресле пассажира, откинувшись на спинку, и дышал влажным туманом со знакомым запахом мюрадола. Протянулась мысль: видимо, сработала автоматика, тележка включила защиту, и оживляющий аэрозоль поступает в легкие. Тележка неподвижна, а следовательно, Лейтера нет. Будь Лейтер здесь, тележка уже везла бы их к катеру.
Верг повернул голову, ощущая, как лопается на ней воспаленная кожа, и сунул руку в медицинский отсек на пульте. Дальше робот-медик все проделал сам: взял данные для анализов, определил программу лечения и ввел в вену коктейль из лекарств и обезболивающих веществ.
Через пару минут полной неподвижности Верг нажал кнопку снятия защиты и слез с тележки. Лейтер лежал возле гусеницы вниз лицом. Передняя панель пульта управления отекла каплями застывшего металла. Смертельно раненное животное еще корчилось серой бесформенной кучей в облачке пара. Верг перевернул охотника, смахнул с груди и живота хлопья оплавленного костюма и уложил на тележку. Потом он вытянул из отсека медика, бросил его на живот Лейтеру и сел рядом.
Медик маленьким спрутом ползал по Лейтеру, то хлюпая присосками анализаторов, то извергая из себя зеленоватую пенистую жидкость. Он ловко оттянул книзу челюсть охотника и погрузил щупальце в рот. Затем медик ввел иглы в вены на руках, угнездился на груди и покраснел. Пластиковое тельце робота ритмично сокращалось. Иногда он сплевывал в сторону шлаки, вымытые из тела.
Верг вздохнул, протянул руку, погладил медика. Свободное щупальце обвилось вокруг руки и выдохнуло густое облачко аэрозоля. Лейтер лежал почти голый. Вместе с обожженной кожей медик смыл и остатки костюма. Верг, как и каждый пилот, знал о чудесных возможностях медика, но вот так вплотную наблюдал его работу впервые. Он с изумлением смотрел, как затягиваются раны на животе охотника и образуется свежая ткань, сначала розовая, затем быстро бледнеющая. Медик старался вовсю. Наконец он вытащил щупальце изо рта, убрал иглы и застыл в неподвижности. Лейтер сделал вдох, открыл глаза. Лицо его было почти не тронуто ожогом. Не меняя позы, он шевельнул мышцами и улыбнулся: