Под одним солнцем
Шрифт:
– Проглотите вот это.
Снадобье было безвкусным, только сильно вязало рот. Я поморщился.
– Что? Э... зеленое, то есть что я говорю? Неприятное?
– Нет, это я с непривычки.
Несколько минут мы провели в молчании. Слышался только шум центрифуги да еще слабая возня животных, прыгавших в своих клетках, больше ничто не нарушало тишину. Вначале никаких изменений в моих ощущениях не произошло. Так же, как и раньше, стремились оторваться внутренности, по-прежнему голова тяжело давила на шею, вызывая тупую боль в позвонках, неприятно отвисали щеки. Спустя некоторое время, однако, стало наступать облегчение. Я шевельнул рукой и почувствовал,
– Смелее, пилот, - сказал он.
Я расправил плечи и, нагнувшись, отодвинул кресло в угол.
– Как чувствуете себя?
– Хорошо, только... странно.
– Это пройдет, привыкнете.
– Долго будет действовать?
– Синзан полностью выделяется организмом через несколько часов, так что будьте осторожны.
– Осторожен? В чем?
– Во всем. Ваш организм сейчас почти на пределе своих возможностей, не повредите его. Когда камера остановится, следите за каждым своим движением. Ваши мышцы в настоящий момент необычайно сильны, потребуется усилие воли, чтобы заставить их действовать нормально. Если вы забудете об этом, то не сможете даже ходить, ваши шаги будут слишком... э... широкими.
Я ничего не ответил и занялся присоединением проводов от блока к датчикам. Перспектива покинуть камеру сказочным силачом меня даже несколько занимала.
Присоединив провода, я взглянул на часы, оставалось еще несколько минут. Я продолжал спокойно беседовать с биологом. Но тут произошло нечто, что никак не входило в обычный регламент нашего подготовительного режима.
14
Скорость вращения камеры начала замедляться без нашего требования. Биолог достал свой хронометр и удивленно посмотрел на него.
– Это еще что такое!
– возмущенно воскликнул он и включил микрофон.
– Эй, мазор Онр, почему вы останавливаете камеру без моего указания?
Динамик затрещал и ответил глухим голосом, лишь отдаленно напоминающим голос Онра:
– Простите, мазор Дасар, но поступило распоряжение мазора Кора-са немедленно вызвать к нему пилота Антора.
– Что?!
– воскликнул я.
– Это вы, мазор Антор?
– Я! Ты ничего не перепутал? Меня действительно вызывает Кор? Он разве здесь?
– Здесь. Уже полтора часа, как приехал.
Новость была неожиданной. До сих пор мы еще не видели своего начальника экспедиции и не знали о нем почти ничего. Ходили только слухи, и слухи эти были разные. Одни утверждали, что Кор не только крупный ученый, одинаково легко ориентирующийся в целом ряде отраслей знаний, но и человек принципиальный, другие высказывались о его осведомленности с меньшим энтузиазмом, но не скупились на малоприятные характеристики. Были и такие, которые употребляли, вспоминая о нем, только самые сильные выражения и самые нелестные эпитеты. Таких было меньшинство. Мне сразу вспомнились предостережения Юрда, и должен сказать, что известие о вызове к начальнику я воспринял с некоторым беспокойством. Почему он вызывает меня? Зачем я ему понадобился? Что все это означает? Я стоял в нерешительности. Идти к Кору мне совсем не хотелось.
– Чего же вы медлите?
– сказал биолог, когда камера остановилась.
– Имейте в виду, Кор не любит опозданий.
– Знаю, - ответил я и начал отсоединять провода.
Аккуратно
– Помните о синзане, действие закончится только к вечеру.
– Хорошо. До свидания, литам Дасар.
– Всего доброго.
Разыскав Онра, я узнал, где находится Кор, и, контролируя каждый свой шаг, направился через пустырь к зданию космопорта. До сих пор синзан мне никаких неприятностей не причинил, но, войдя в помещение, я забылся и неожиданным для самого себя скачком влетел в вестибюль, больно ударившись плечом о каменную стену. Помянув крепким словом некоторых ученых и собственную забывчивость, я поднялся на второй этаж, ступая по лестнице осторожно, как хищник, выслеживающий добычу. Перед дверью, помеченной номером сорок три, я остановился, поправил костюм и позвонил.
– Войдите, - послышалось из комнаты.
Я с треском распахнул дверь. Кор стоял спиной ко мне и глядел в окно.
– Пилот Антор?
– Да.
Фигура у окна не шевельнулась.
– Можно было появиться здесь с меньшим эффектом.
– Простите, мазор Кор-са.
Начало разговора не предвещало ничего хорошего. Кор все еще стоял лицом к окну и что-то разглядывал на пустыре. Прошло несколько тягостных и безмолвных минут, прежде чем он повернулся. Только тогда я впервые увидел его лицо. Меня поразил взгляд. Холодный и тяжелый взгляд, про который говорят, что он сверлит человека насквозь. Мне не нравятся такие сравнения, но хорошо помню, что, когда он начал осматривать меня, спокойно и беззастенчиво, я чувствовал, как взгляд этот буквально ощупывал мое тело. Наконец глаза наши встретились. Мы несколько секунд смотрели друг другу в лицо.
– Так, - произнес он и потом добавил: - Проходите.
Я сосредоточенно сделал несколько шагов, отделяющих меня от него.
– Давайте знакомиться. Как вам должно быть известно, решением Государственной комиссии я назначен начальником экспедиции на Арбинаду. Мое имя - Кор.
Мы церемонно сделали по приветственному шагу в сторону.
– Сегодня я начинаю знакомиться с членами экипажа, этим и объясняется мой вызов.
Кор имел скверную привычку смотреть на собеседника так, словно перед ним было пустое место. Глаза во время разговора у него устремлялись в пространство, и в них ничего нельзя было прочесть.
– Как мне известно, - продолжал он, - конкурс на замещение должности пилота экспедиции в этот раз не был трудным, - здесь его голос прозвучал с насмешкой, - и мне теперь хотелось бы составить личное впечатление о своих подчиненных, пока есть время исправить возможные ошибки.
Подобное вступление не сулило ничего хорошего. Я проглотил какой-то комок, застрявший в горле, и промолчал. К тому же по выражению лица Кора чувствовалось, что он и не ждал ответа на свои слова. Я понимал, что сейчас мне предстоит держать жесткий экзамен, и не ошибся в своих предчувствиях. Кор сделал несколько шагов по комнате и, еще раз ощупав меня с ног до головы своим неприятным взглядом, спросил:
– Вы давно летаете?
– Давно...
– Сколько?
– Четырнадцать лет, считая стажировку.
Он нагнул голову и дважды прошелся мимо меня.
– Назовите рейсы, которые вы делали самостоятельно.
– Все?
– Да, все.
– Их много.
– Чем больше, тем лучше.
Пришлось перечислить свои полеты, даже самые старые.
– Хорошо. А сколько раз вам приходилось сажать корабль в атмосфере?
– Двенадцать.
Кор задумался.
– Маловато.