Под одним солнцем
Шрифт:
– Заметил, плавают.
– Что плавает?
– Микроорганизмы.
– Микроорганизмы!
– воскликнул биолог.
– Горы плавают, а не микроорганизмы. Эти мельчайшие существа - их миллионы, миллиарды!
– эти маленькие шарики, назовем их альосами, размножаются, гибнут, опускаются на дно и из своих крохотных известковых скелетов отлагают пласты, целые геологические формации! И кто знает, быть может, впоследствии люди назовут весь этот период существования Арбинады осадочным. Вот какая мощь кроется в этих микроорганизмах!
Что я мог ответить? Я даже не обратил внимания на то, в каком смысле употребил тогда биолог слово "люди", восприняв его
– Так все же, что вы скажете, пилот?
– повторил свой вопрос Дасар, подплывая ко мне поближе.
– Жизнеспособны, по вашему мнению, эти исполины?
Ответ казался очевидным.
– Да, - наконец, ответил я, - что же может противостоять этим чудовищам?
– Вот именно, что?
– По-моему, ничего.
– Ничего! А сами они не могут стать своим собственным отрицанием? В первую очередь их желудок?
– Желудок? При чем тут желудок?
– Не догадываетесь? Очень просто! Размеры животных колоссальны. Такое количество мяса нелегко содержать. Чтобы поддерживать жизнедеятельность, нашим чудовищам приходится жевать, жевать и жевать. Жевать целыми днями, без устали, без перерывов, не занимаясь ничем другим. Их громадное тело - гигантская фабрика по переработке растительной пищи! А что же произойдет, если травы, водорослей - одним словом, всего того, чем они набивают свои желудки, вдруг не окажется или будет мало?
– Переберутся на новое место, - упрямо ответил я, уже чувствуя шаткость своих позиций.
– Вы думаете, им легко перебраться? Попробуйте этакую неуклюжую тушу перетащить за сотни километров.
– В воде это не так страшно.
– Водоемы бывают замкнутые, но дело даже не в этом. Я говорю не об общем изменении климата, а о случайных, пусть и не очень больших засухах, которые гибельны для таких исполинов. Поэтому даже здесь, на Арбинаде, где растительная пища в изобилии, эти животные встречаются, как мы убедились, довольно редко, - надо думать, по той причине, что они подвержены всяким случайностям. Нам просто повезло, что мы натолкнулись на эту забавную игру природы. Вот кто действительно жизнеспособен и устойчив!
– биолог указал на плавающую неподалеку рыбу, но в этот момент, словно желая опровергнуть его слова, с поверхности нырнула громадная птица, стремительно настигла "устойчивое образование" и, ловко подхватив рыбу своим усаженным многочисленными зубами клювом, вытащила ее из воды.
Я посмотрел на смущенное лицо Дасара и рассмеялся. Он, неопределенно хмыкнув, прекратил свои объяснения. Мы помчались к "Эльпрису" со всей скоростью, на какую были способны наши аппараты.
28
В моей памяти хранится галерея человеческих лиц. Стоит только закрыть глаза и немного сосредоточиться, как в глубине сознания возникает вначале смутный, а потом все более четкий образ того, кого я вновь по своему желанию возродил из прошлого.
Когда я пишу "Конд", передо мной возникает его крупное лицо, немного грубоватое, словно природе недосуг было заниматься окончательной отделкой. Особенно помнятся его глаза, посаженные столь глубоко, что, кажется, они могут смотреть только вперед, и улыбка, такая неподдельная и широкая, которой хватило бы на двадцать улыбок менее добродушных людей. Вот и сейчас я словно вижу, как он смотрит на меня и, заметив на лице моем печаль, говорит обычным своим низким
А теперь он хмурится, словно понимая, что это не он сам, а лишь его бесплотное изображение, возникшее в моем сознании. Увы, Конда уже нет! Нет того, чьи сильные руки столько раз приходили мне на помощь, того, чье доброе сердце открывалось каждому, кто хотел видеть в нем товарища. Его не стало тогда, когда все уже, казалось, предвещало благополучный исход экспедиции. Члены экипажа были здоровы, корабль в исправности, необходимые материалы собраны, и даже Кор считал, что экспедиция выполнила свою задачу.
Мы начали готовиться к взлету. Баки "Эльприса" постепенно наполнялись дистиллятом, и тяжелеющий корабль все глубже оседал в воду. Беспокойные волны плескались почти у самого выходного люка, и Торн решил воспользоваться последней возможностью для вылазки. Сопровождать его вызвался Конд...
Я находился в большом отсеке, когда через него протащился Торн. В обязанности сопровождающих входила укладка скафандров, и отсутствие Конда меня не сразу обеспокоило, - он должен был появиться с минуты на минуту. Я приготовил ему гидроконтейнер, в котором он обычно отдыхал после вылазки, и лишь тогда отправился к переходной камере. На полу валялся скафандр Торна, брошенный как попало. Рукава скафандра были разбросаны в стороны, те места, где помещаются ноги, неестественно подогнуты, ступни вывернуты, казалось, на полу лежит мертвое тело. Что-то зловещее было в положении небрежно брошенной защитной одежды. Охваченный неясным предчувствием, я бросился в центральный пост.
Торн, Кор и Дасар находились там. Я хорошо помню лица всех троих. Биолог был печален и угрюмо сидел, забившись в промежуток между пультом управления и вычислительным автоматом. У Торна был растерянный и виноватый вид, глаза его блуждали. Лицо Кора маскировалось обычным выражением напускной невозмутимости. Он взглянул на меня и спокойно (слишком спокойно!) сказал:
– Я знаю, о чем вы хотите спросить. Отвечаю. Пилот Конд погиб час назад. Мы ему уже ничем не можем помочь.
Я почувствовал, что ноги подгибаются и вот-вот перестанут поддерживать тело. Я ухватился рукой за крышку люка и, напрягая остатки сил, выровнялся; устремленные ко мне лица Кора, биолога и Торна расплывались и покачивались у меня перед глазами. Сквозь туманную пелену я видел, как Дасар открыл рот и губы его шевелились, он что-то говорил мне, я слышал звук его голоса, но что он произнес, так и не дошло до моего сознания.
– Где он?
– наконец выдавил я из себя.
Биолог и Кор взглянули на Торна, я тоже в упор посмотрел на него, и мне показалось, что от этих устремленных на него взоров биофизик съежился и втянул голову в плечи.
– Где он?
– повторил я свой вопрос и сделал неуверенный шаг к нему. Внезапно ко мне вернулись силы и в голове прояснилось. Внутренне я уже принял какое-то решение, которое еще сам пока не сознавал. Следующий шаг был твердым, я отпустил крышку люка и подошел к Торну. Тот испуганно шарахнулся от меня в сторону.
– Уберите его, - взвизгнул он, когда я вцепился ему в плечи.
Кор, опираясь на локти, сделал попытку подняться из кресла.
– Успокойтесь, пилот, - сказал он и встал на ноги, - мазор Дасар, примите меры, пилоту требуется медицинская помощь.
– К черту помощь! Где Конд?
– Я обеими руками тряс биофизика, его голова на тонкой шее болталась из стороны в сторону, и он даже не делал никаких попыток освободиться от меня - лишь, широко открывая рот, беззвучно шевелил губами.