Под прикрытием
Шрифт:
– Прицел переставьте на шестьсот шагов, олухи косоглазые!
«Вжжжить, вжжжить, вжжжить!».
Пролетевшая в ответ стайка пуль над головой, заставили меня умолкнуть и вжаться лицом в снег…
Вдруг, кто-то буквально по спине пробежался.
– Куда, Мишка? Стой! ЛОЖИСЬ!!!
– Обойма у него кончилась, - орёт в ответ, - счас я, быстро…
Возвращается буквально через минуту, так же бегом и с винтовкой.
– Чья? – спрашиваю.
– Милиционера убило…, - деловито отвечает,
Мишкины движняки не остались без внимания. Издалека, совсем не страшно послышалось:
« - Так, так, так… Так, так, так…».
« - Вжжжить, вжжжить, вжжжить!», – просвистело совсем рядом, над головой, заставляя похолодеть от ужаса.
Прижав нас, пулемётчик вернулся к расстрелу основной группы – эта групповая цель ему казалась более опасной.
« - Так, так, так… Так, так, так…».
Средь моих агентов снова кто-то вскрикнул и, следом раздалось паническое:
– Он нас всех перебьёт!
– Надо в лес бегти!
Вот-вот возникнет паника и, тогда… Приподнимаются…
– СТОЙ!!! – стреляю из «нагана» в их сторону, - пристрелю, кто хоть с места сдвинется!
– ЛЕЖАТЬ, СУЧЬИ ДЕТИ!!! – взбешённым бычарой ревёт Чеботарёв, - ОГОНЬ, МАТЬ ВАШУ!!
Отдышавшись, Мишка через пару минут приник к винтовке – казалось, слившись с ней в одно целое…
– БАХ!!! – резкий, как удар кнутом выстрел под ухом, – БАХ!!! БАХ!!! Эх, патроны кончились…
Вижу, вокруг лежащего ничком пулемётчика происходит какое-то суетливое движение – видно хотят его заменить… Однако, пулемёт молчит.
***
«Весь день мы были в перестрелке,
Что толку в эдакой безделке…?».
Почти до вечера, оставшийся день прошёл в пустой перестрелке… У нас были потери ещё одним убитым, двух тяжело- и тремя легкоранеными, сколько у бандитов – мне то неведомо.
Уже темнеть начало, патроны кончаются, я и мои агенты с ментами - замёрзли все как герои-челюскинцы на льдине… Смотрю, над сельсоветом опять машут красным флагом. Я в нешуточной панике – неужели вторая группа бандитов подходит?
– Слушай, Барон! По-моему, пора делать…
Однако вижу, разведка бандитов вдруг забегала-засуетилась:
– Постой-ка, Барон… Ты видишь - то, что и я?
Уцелевшие из её числа, запрыгнули в седла, скачут нахлёстывая лошадей мимо села и вскоре - превратившись в чёрные точки, исчезают куда-то из поля зрения.
Из-за саней бандитского обоза выходят с поднятыми руками и что-то нам кричат. Двое из них махают какими-то белыми тряпками.
– Сдаются…, - как-то несколько разочарованно констатирует Мишка.
–
Мишка-Барон удивлённо рассматривает меня – как будто в первый раз увидел:
– Не, генерал Яша, конечно – но тоже… Это где ты так воевать научился, Серафим? На курсах красных командиров – а, потом за два месяца на польском фронте, говоришь?! Ну, ну…
«Пять лет игры в тактический симулятор «Линия фронта»», - хотелось ответить.
– «Излишние знания преумножают печаль», Миша!
– Ну, тогда извини…, - понимающе качает головой.
По ранее пробитой тропке с Мишкой и отделением моих агентов переходим на другую сторону речки и идём вдоль высокого берега к мостику. Вдалеке вижу – из леса чёрной лентой-колонной выходит конница.
– Кажись, точно - наши, - говорю, вглядываясь.
– Кони у них заморены, подойдут не скоро, - как-то отрешённо буркнул Барон и шёпотом, - может, насчёт трофеев…?
– Миша, это мародёрство – можно раскрутиться на высшую меру наказания… Расстрел!
– Так, тебе бинокль не нужен, что ли? Это будет считаться не мародёрством – а взятием законного трофея.
Видя как я колеблюсь, этот змей-искуситель привёл ещё один убойный аргумент, показывая на приближающуюся ленту красной кавалерии:
– Не мы так другие трофеи к рукам приберут! Вместе с покойниками их добро не закопают, обдерут до исподнего… И где социальная справедливость тогда, спрашивается? Мы воюем, нам лбы дырявят - а пользуются чужие дяди? Ох, не поймут Вас наши агенты, товарищ заведующий оружием…
Поколебавшись несколько долгих секунд, я нехотя согласился:
– Ладно, Барон! Как пленные отойдут от обоза – пробегись по заваленным «фрагам» и собери «лут»…
– ЧЕГО?!
Думал, у него шары выпадут! В моменты особого волнения – а только что закончившийся бой без сомнения заставил меня «поволноваться», у меня нет-нет - да и выскакивают «словечки».
– Пошарь там в санях, говорю… Убитых тоже не забудь, а я посмотрю у пленных. Только, осторожно там – могут быть спрятавшемся под саням недобитки.
– Не боись, товарищ заведующий оружием – не в первый раз!
Подозрительно на него глянув, я погрозил пальцем:
– И, давай там без своих уркаганских штучек-дрючек! Понял меня?
– Так точно: понял!
Залихватски отдаёт честь и стоило мне на секунду отвлечься, вмиг куда-то исчезает.
– Всем перейти реку и построиться, – командую пленным со своего берега, - оружие оставить на месте. У кого найду хоть перочинный ножик - пристрелю на месте без предупреждения!