Под прикрытием
Шрифт:
— Эй, Феликс.
Мужчина остановился и обернулся.
— Что случилось с вашей ногой?
Лицо Феликса дернулось. Это было явно болезненное воспоминание.
— Меня подстрелили. Пуля разбила кость, и пришлось ампутировать ногу.
— Звучит больно.
— Мне повезло, что они сделали это ниже колена, а не выше. Ходить без коленного сустава куда тяжелее. Так мне говорили.
Рикки обдумал это.
— Такое часто случается в вашей сфере деятельности?
— Ампутации?
— Пули.
Феликс почесал нос.
— Мы стараемся избегать
— Кто такие «мы»?
Феликс одарил его пустой улыбкой.
— Это сложно, — спокойно сказал он. — Ну, я чуть не забыл. Тебе понадобится ключ, чтобы войти и выйти.
— Кто такие «мы»? — повторил Рикки. — Хорошие или плохие? Это не слишком сложно?
— Я удивлен, что тебя это волнует — не похоже, что ты собираешься оставаться здесь достаточно долго, чтобы выяснить это.
Рикки ничего не сказал, но почувствовал, что краснеет.
— Я прав?
Тишина.
— Я прав?
Тишина.
— Хорошо, — сказал Феликс, словно разговаривая сам с собой. — Может, мы уже чему-то научились. Теперь о ключе.
— Ага, — сказал Рикки. — Насчет этого ключа.
— Он где-то в квартире. Твое домашнее задание — найти его.
— Что?
— Найди его, Коко. Используй глаза. Покажи, какой ты внимательный.
— Он сумасшедший.
— Ты только что это понял?
Феликс похромал к выходу.
— Эй, Феликс?
— Да, парень?
— Кто вы на самом деле?
Пауза. Феликс сунул руку в карман и вытащил мятную конфету, которую бросил в рот.
— Почему бы тебе просто не думать обо мне как о твоем ангеле-хранителе, — сказал он.
5
ДОМАШНЯЯ РАБОТА
Пятница, 14:30
Ключа нигде не было. Рикки был в этом уверен. Он заглянул в ящики на кухне, во все шкафы и даже в холодильник. Он проверил под матрацем своей кровати и всеми шкафами. Он проверил под коврами в гостиной и коридорах. Он даже опустился на четвереньки, проверил за унитазом, прежде чем вернуться на кухню и перепроверить ящики, которые он уже обыскал.
Именно в этот момент он решил, что это было безумием. Феликс играл с ним в глупые игры. Возможно, Рикки не хотел играть.
Он налил себе колу из холодильника и сел на балконе с видом на Темзу. Был поздний вечер, и он не мог не думать о том, как изменилась его жизнь за последние двадцать четыре часа. У него было все, чего не было вчера, — место для ночлега и еда.
Но он все еще чувствовал себя очень тревожно.
Кем был этот Феликс? Почему он старался изо всех сил помочь ему? Рикки знал достаточно о мире, чтобы понимать, что никто никому не помогает без выгоды для себя.
Солнце начало садиться, и воздух стал холодным. Рикки вернулся в дом и приготовил себе огромный бутерброд
Но ключа нигде не было.
Рикки почувствовал небольшой прилив гнева к Феликсу за то, что тот поставил перед ним невыполнимую задачу.
— Я в ловушке. Если я уйду из этой квартиры, то больше никогда туда не вернусь.
— Но ты можешь уйти, если хочешь. Но давай смотреть правде в глаза, застрять здесь лучше, чем застрять на Блумсбери-сквер.
Он отнес сумку в спальню. Сев на край кровати, он вытащил фотографию мамы, папы и Мадлен в рамке. Он смотрел на нее. Как это часто случалось, он поймал себя на том, что вспоминал момент, когда услышал известие об их гибели: двое полицейских у двери, Мадлен, закрывшая лицо руками, а он сидел на диване, уставившись в пространство, не в силах все это принять…
Затем он очнулся и поставил фотографию на тумбочку. Он включил телевизор, лег на кровать и начал переключать каналы.
Смотреть было нечего. Пару минут он смотрел, как два ребенка его возраста читали рэп на «Таланты Британии». Он застал последние пять минут «Симпсонов». Потом он оказался на новостном канале. Журналист стоял у посольства России в Лондоне. У него было серьезное лицо и серьезный тон.
— Напряжение между Россией и Западом нарастает из-за ситуации на Ближнем Востоке. Переговоры между министром иностранных дел Великобритании и его российским коллегой были охарактеризованы как…
Но Рикки так и не узнал, как описывались эти переговоры. Кровать была мягкой. В комнате было тепло. Он уже погрузился в глубокий сон…
* * *
От элегантной квартиры, в которой теперь спал Рикки, до еще более элегантного особняка, величественно названного Белым домом, в самом сердце Мейфэра, было пять миль по прямой. Человеку, однако, пришлось бы пробиваться пару часов через толпу в час пик, чтобы добраться туда.
Если бы они это сделали — и если бы им удалось перелезть через высокие перила, окружавшие Белый дом, и пройти мимо камер видеонаблюдения, закрывавших вход, они могли бы подняться по впечатляющей извилистой мраморной лестнице и войти в спальню наверху лестницы. Здесь они нашли бы пятнадцатилетнюю девочку по имени Иззи Коул, сидящую на краю своей кровати и плачущую.
Ладони ее рук, закрывавшие лицо, были мокры от слез. Ее плечи тряслись. Она старалась не плакать, правда. Но даже когда ей удавалось остановиться секунд на пятнадцать-двадцать, слезы всегда возвращались, когда она вспоминала, что только что произошло.
Она поспорила с отцом из-за серьги. Такая маленькая вещь — крошечный золотой гвоздик, который лежал на прикроватной тумбочке Иззи. Когда всего полчаса назад он вернулся домой, выглядя потрепанным ветром, он, казалось, был в редкостно хорошем настроении. Настолько хорошем, что Иззи осмелилась появиться перед ним с серьгами.