Под псевдонимом Дора
Шрифт:
Я провел его в кабинет. Коля сел в кресло, немного помолчал. Выглядел он очень утомленным. Морщинки на лице будто еще больше растрескались, мешки под глазами стали темными, как от бессонницы. Но голос был тверд и взгляд, как всегда, холоден и спокоен.
– Я получил указание Центра передать вам своих людей. Принято решение назначить вас руководителем группы в Швейцарии. Для этого я и приехал. Теперь вы будете работать самостоятельно.
– А вы? - вырвалось у меня.
Обычно такие вопросы не задают, так как на них не отвечают. Но Коля, вопреки правилам, почему-то ответил:
– Вы остаетесь, я уезжаю. - Он посмотрел на меня своими прозрачными глазами; в них была опять какая-то отрешенность, которую иногда я замечал и
– Могу даже сказать, куда еду, - прибавил он. - В Москву. Отзывают... Ну а теперь о деле. Завтра я вас познакомлю в Берне с неким Отто Пюнтером. Псевдоним его Пакбо. У него есть полезные люди. Это надежный, проверенный человек. Он будет вашим ближайшим помощником.
Коля рассказал, кто такой Отто Пюнтер. Журналист, директор и владелец Инса - информационного агентства, Пюнтер располагал широкими связями как в журналистских, так и дипломатических кругах и даже в швейцарских правительственных органах, выступал с резкими антифашистскими статьями, разоблачал действия Германии и Италии против республиканской Испании, за что его, конечно, травила правая пресса. По своим убеждениям Пюнтер был социалист левого направления, симпатизировал Советскому Союзу. Согласился помогать нашей разведке из идейных побуждений, рассматривая борьбу с фашизмом своим гражданским долгом.
Считаю необходимым сказать, что убеждения Отто Пюнтера впоследствии претерпели удивительную эволюцию.
Спустя много лет после войны взгляды этого социалиста, его оценка мотивов собственного сотрудничества е советской разведкой изменились в корне. Вот, например, какое "признание" он сделал в 1967 году в своих мемуарах "Секретная война в нейтральной стране": "Мое решение сотрудничать с Радо не имело ничего общего с моими политическими убеждениями и неприятием коммунизма..."
Прочтя эти слова, я был несказанно удивлен, ибо в свое время знал Пюнтера совсем иным. Когда-то он неоднократно говорил мне, что хочет вступить в коммунистическую партию и даже мотивировал свое желание: по его словам, ему было не по душе, более того - он осуждал тесное сотрудничество швейцарской социалистической партии, членом которой он являлся, с буржуазными партиями и совершенно отвергал ее реформистскую политику, политику отказа от принципов классовой борьбы. Я отговорил моего единомышленника от этого шага, поскольку тогда нам пришлось бы отказаться от его помощи в разведывательной работе. Не знаю, какие побуждения двигали Пюнтером в ту пору: действительно ли он намеревался связать свою жизнь с партией борцов-коммунистов или же, быть может, то был лишь жест, чтобы завоевать еще большее доверие с нашей стороны? Во всяком случае, некоторые нынешние высказывания Пюнтера никак не вяжутся с его прежними поступками и убеждениями.
– Вы, конечно, знаете, что его Инса находится в Берне? - спросил Коля.
– Да, это мне известно. Время от времени я вижу в печати сообщения этого агентства. Пюнтер, по-видимому, способный журналист, но, если он хочет помочь нам, с его стороны, по-моему, очень неосмотрительно так откровенно прокламировать свои взгляды. Не помешает ли это нашему сотрудничеству с ним?
– Да, да, - согласился Коля. - Пюнтер бывает неосторожен, элементарно неосмотрителен. Вы это, пожалуйста, учтите. Вокруг него крутятся порой какие-то авантюристы и проходимцы. Среди них, несомненно, есть люди из полиции и контрразведки. Я уже не раз его предупреждал, чтобы он был крайне осторожен в выборе знакомств. Но Пюнтер считает наши опасения чрезмерными, говорит, что все знакомства интересуют его в первую очередь в чисто профессиональном плане* как журналист, он, дескать, может проявлять интерес к любой информации, не возбуждая ни у кого подозрения, и это естественное профессиональное любопытство дает ему надежную защиту.
– А нет ли за ним слежки? - спросил я.
– Он полагает, что его почта и телефонные разговоры контролируются федеральной
Коля помолчал, щуря глаза на яркий солнечный свет в окне, и отодвинул кресло в тень.
– Вам следует детально продумать, как наладить связь с Пюнтером, соблюдая надежную конспирацию. Это очень важно.
– А как делали вы? Встречались здесь, в Швейцарии, или в Париже?
– Сначала здесь. Раза два в неделю. Где я живу, Пюнтер не знал. Я звонил ему сам и назначал встречу - обычно где-нибудь в горах. Но после того как Пюнтер сообщил, что за ним установлена слежка, Центр рекомендовал мне воздержаться от поездок в Швейцарию и вызывать его в Париж. Это давало некоторую гарантию, что он не приведет за собой хвост. Впрочем, - Коля усмехнулся, - в нашем деле почти нет никаких гарантий. Единственная надежда - на собственную наблюдательность и осторожность.
– Значит, по-вашему, не стоят встречаться с ним в Берне или Женеве?
– Пожалуй, нет. - И после минутного раздумья: Хотя вы, как и Пюнтер, владелец информационного агентства. У вас вполне могут быть общие интересы, связанные с делами ваших фирм. Легальные встречи не вызовут подозрений, если не будут слишком частыми. Впрочем, я думаю, Центр даст вам указания и советы. Что же касается связи с Центром, то она, как и прежде, будет осуществляться через Париж. На встрече в Берне вы представитесь Пюнтеру под вымышленной фамилией, о Геопрессе пока не упоминайте. Коротко о возможностях Пакбо-Пюнтера, - продолжал Коля. - Его основное задание - военная информация по Германии и Италии, а также, конечно, все, что связано с их интервенцией в Испании. У Пакбо есть несколько хороших источников. Полезную информацию присылает источник, именуемый Габель. Он югослав. Люди Пюнтера есть также в Италии. Ну, кроме того, как я уже говорил, у него немало знакомых в политических, дипломатических и журналистских кругах. Оттуда иногда удается получить полезную информацию. Он вам расскажет подробнее о своих источниках.
Коля устало потер ладонями желтоватое, морщинистое лицо и повторил:
– Вы можете быть уверены в Пакбо. Он будет вам хорошим помощником. С людьми он сходится легко. Человек интеллигентный, образованный, свободно говорит на нескольких языках. Зная вас обоих, уверен: сработаетесь наверняка. Только помните: иногда его необходимо охлаждать. Он энергичен, любит рискнуть, и это, надо признать, порой приносит ему успех, однако, стараясь сделать сразу слишком много, он распыляется. Его приходится сдерживать от всяких "воздушных", нереальных планов. Это вы учтите. Направьте его инициативу на главное - расширение связей с людьми такого типа, как Габель. Ваша цель - информация по Германии и Италии. Вот, пожалуй, и все.
Коля улыбнулся краешками сухих губ.
– Итак, завтра мы отправимся в Берн на встречу с Пакбо. Вы поедете без меня, отдельно. В шесть часов вечера встретимся в ресторане. - И он назвал один из фешенебельных ресторанов Берна вблизи здания парламента. - Пакбо прибудет к этому же времени.
– Значит, своей фамилии не нужно ему называть?
– Нет, пока не надо. Ни фамилии, ни чем занимаетесь.
Вечерним поездом Коля уехал в Берн. На следующий день туда же отправился я.
В столицу Швейцарии я приехал раньше условленного часа и решил побродить по улицам. Этот небольшой средневековый город лежит в крутом изгибе реки Аары. Всякий раз, приезжая сюда, я любовался своеобразным архитектурным обликом Берна, На его главной улице одна за другой поднимаются арки, образующие над мостовой высокие своды. В дождливую погоду тут можно пройти, не замочив костюма.