Под пурпурными стягами

Шэ Лао

– Угу, красавцы! Видно, тебе пришлось хорошо заплатить этому Сю? Глядишь, лян, а может, и побольше?

– Ты что, рехнулся? Да на лян он даже не взглянул бы! Нет, Фухай, я выложил целых три ляна, да и то только по знакомству!.. А ты знаешь, сколько на самом деле стоят эти птицы? Целое состояние! Не веришь? Хочешь, выкладывай сейчас десять лянов!.. Только я еще подумаю, отдавать или нет!

– Нет, деньги я пока приберегу... Они мне понадобятся для свадьбы!

– Ну можно не все...
– Дофу заговорил еще тише: - Ты помнишь Бо сына Бо Шэна? Так вот он умудрился обменять свою

жену на пару синеголовых!

Дофу вдруг заметил в руках гостя узелок.

– Никак у вас финики созрели? Ах! До чего же я их люблю, эти ваши "лотосовые"! Косточки махонькие, кожица нежная, а мякоть какая-то необычная - кисло-сладкая! Вкуснотища! Спасибо тебе!
– Он поклонился и взял узелок.

Фухай вошел в гостевую комнату и, поклонившись обоим старикам, проговорил:

– Вы уж извините, нечем вас особым попотчевать! Вот только немного фиников с нашего двора!
– Он показал на гостинец.

Моя сестра принесла чай. Она что-то сказала (а может быть, всем это только показалось) и, встав в положенном ей месте, застыла, опустив руки.

Дофу не терпелось полакомиться плодами. Его рука старалась проникнуть в узелок, но под бдительным оком матери сделать это ему так и не удалось.

– Невестка!
– послышался приказ свекрови.
– Снеси фрукты ко мне и положи в коробку.

Сестра удалилась. Дофу сильно сконфузился. В присутствии свекрови Фухай не решался говорить о деле лавочника Вана, опасаясь, что старуха его непременно осадит. Дочь титулованного чиновника, она всегда напоминала о своем происхождении. Старая женщина на все имела свой собственный взгляд и знала, что надо делать в любых делах, даже в тех, в которых ничего не понимала. Стоило ей сказать: "Нечего в это дело встревать!", и ее супруг, господин Чжэнчэнь, ни за что не осмелился бы нарушить приказ. Это не означало, что Чжэньчэнь до смерти боялся жену, просто он придерживался в жизни одного правила: ни во что не вмешиваться! По его мнению, так жить гораздо спокойней. Фухай решил набраться терпения и ждать, когда старуха покинет комнату. Если надо, он будет ждать хоть целый день. О деле он, разумеется, не говорил, а болтал о всяких пустяках.

Вдруг откуда-то послышалось еле слышное покашливание сестры. Так кашлять умела только она, и в этом заключалось большое искусство. Для одних ее покашливание таило в себе особый смысл, другим оно ни о чем не говорило, но было приятно на слух. Словом, каждый понимал его по-своему. Услышав покашливание, свекровь встрепенулась, и глаза ее округлились. Заметив беспокойство старухи, Фухай улыбнулся.

– У вас есть какие-то дела? Пожалуйста! Пожалуйста!

Старуха с важным видом удалилась. Теперь Фухай мог изложить мужчинам свое дело. Дофу, толком не разобравшись, что к чему, пришел в страшное возбуждение. Как говорилось раньше: злость его поднялась из самого сердца, ярость заполнила печень!

– Что?
– заорал он, - Какие еще иностранцы! Да что в них такого. Да я их!.. Им следует знать, что Дайцинская империя - великая держава и все заморские страны должны нести нам дань, как это положено вассалам!
– У него тут же созрел план действий.
– Фухай, ты сам не вмешивайся, а положись во всем на меня! У меня есть знакомые в войсках:

наставники по борьбе и охранники складов. Не скажу чтобы их было очень много, но человек тридцать - сорок наберется. Пусть у этого Глазастого хоть тысяча глаз, как у Будды, выбьем их все до единого!

– Что, руки чешутся подраться?
– Фухай засмеялся.

– Точно, будем драться! И положим их на обе лопатки, чтобы запросили пощады, а не попросят, забьем до смерти!
– Дофу в сердцах сплюнул и, вскочив со своего места, принялся размахивать кулаками.

– Дофу!
– Отец назвал сына не по имени, а по прозванию. Сразу видно, что культура знаменных людей стала очень высокой.
– Сядь на место!

Когда сын сел, отец прокашлялся громко и размеренно. Вообще говоря, он кашлять не хотел, но сейчас такая необходимость возникла.

– А как относится к этому господин Дин Лу?
– спросил он.

– Не знаю, я пока обратился только к вам!

– Мне кажется, что, если в чем-то нет уверенности, лучше этого не делать!
– медленно проговорил он, показывая всем своим видом, что, прежде чем сказать эту фразу, он все трезво обдумал.

– Причем здесь уверенность? Вздуть его надо, а потом разговаривать! Дофу стоял на своем.
– Я хоть сейчас могу позвать двух знакомых с желтым поясом. Проучим его хорошенько, и ничего не случится!

– Дофу!
– Отец достал ассигнацию в четыре чоха.
– Иди пройдись! Посмотри, не продают ли на улице белые груши! Купи несколько. Что-то у меня эти дни жжет в груди!

Дофу, взяв деньги, направился к выходу. Своей сыновьей почтительностью, которая сочеталась с решительностью, он напоминал Цзылу - ученика Конфуция.

– Фухай!
– сказал он.
– Ты пока посиди, а я схожу куплю батюшке фруктов! Что до драки, то ты только мне намекни!.. За мной дело не станет!

– Чжэнчэнь!.. Так вы...

– Фухай!
– Голос хозяина дома звучал проникновенно.
– В мутную воду лучше не залезать!

Надо сказать, что в подобных ситуациях Чжэнчэнь сильно отличался от моего дяди Юньтина. Тот, отказывая кому-то в поддержке, старался подчеркнуть свое положение, которое заставляло его воздерживаться от поспешных и опрометчивых действий. А вот любитель птиц и заядлый театрал Чжэнчэнь, отказывая в помощи, пытался соблюсти интересы обеих сторон, а потому тон его голоса отличался большой задушевностью.

– Фухай!... Мы с Дофу собрались послушать сказителей: Шуан Хоупина и Хэн Юнтуна... Оба рассказывают "Путешествие на Запад" [Известный средневековый роман о паломничестве тайского монаха Сюаньцзана и его учеников в Индию]. Заслушаешься! Пойдем с нами!

– Нет, не могу! Может быть, в другой раз схожу, а нынче...
– Он улыбнулся, но улыбка получилась неестественной, потому что он расстроился, хотя и не показывал виду. Напыщенность и позерство Дофу ему не понравилось сразу. Наговорил невесть что, только все это одна, пустая болтовня. Сам знает, что не пошевелит и пальцем. А если на самом деле хотел подраться, значит, просто дурак! Неужели не понимает, что у знаменных уже нет прежней силы?.. А Чжэнчэнь - этот еще похлеще! Умыл руки, и все! Видите ли, ему надо послушать "Путешествие на Запад"!..