Под счастливой звездой
Шрифт:
Все это было бы смешно, если бы так не растревожило ее. Он снова заставил ее забыть обо всем, кроме волшебства его поцелуя. Заставил предать Рэндалла. Пробудил желание броситься в объятия, прижаться веем телом и позволить увлечь себя в мир чувственных удовольствий, как он сделал в тот раз, когда спас ее от грубого сапожника. Он такой сильный. Такой решительный. Такой неукротимый.
Но ничего у него не выйдет. Она позаботилась об этом. Пусть плоть ее слаба, но разрази ее гром, если она превратится в шлюху, за которую он ее принимает. Она знает, как поступить, чтобы он не смог осуществить свой замысел.
Когда
Только сейчас она заметила, что вокруг собрались люди. На их лицах были презрительные ухмылки, ясно дающие понять, как они развлекались, глядя на похотливого юнца, обнимающего мужчину. Щеки ее вспыхнули от стыда. Но ведь такова и была ее цель — чтобы все видели. Она думала, их пристальное внимание убережет ее, если капитан вздумает навредить ей. Но все это напрочь вылетело у нее из головы, когда она снова столкнулась с его животным магнетизмом.
Она медленно выдохнула, чтобы вернуть себе самообладание. Ей нельзя недооценивать его. Сегодня он не повторил ошибок, которые совершил в первый раз. Он был таким же хитрым и осмотрительным, как и она. Как незаметно подкрался к ней, как остановил ее руку на полпути из кармана того простофили, сразу после того, как она стащила у него часы. Это было великолепно, даже слишком. И здесь, в алькове, он опережал ее уловки. Нелегко будет провести его еще раз. Придется хорошенько постараться.
Но, Господи, о чем она думает? Завтра он придет. Экономка прогонит его, и больше она его никогда не увидит. Скатертью дорога. Он великолепен, это правда, но ей нельзя забывать, что он враг, который служит тирану-королю. И ей не нравится, как его мысли и желания проникают сквозь завесу, которой она окружила себя, и пронзают ее, как маяк, сияющий в лондонском тумане.
Она вновь надела маску, чтобы присоединиться к толпе. Хотела было еще разок пройтись по карманам, но потом передумала. Капитан мог задержаться, а она ни на минуту не усомнилась, что он говорил правду, когда пригрозил сдать ее в полицию, если еще раз поймает на воровстве.
Когда она расправила плечи и вышла из алькова, несколько мужчин окинули ее оценивающим взглядом, желая испробовать то, что смазливый юнец предлагал султану. Шиш они получат. Кое-кто из женщин тоже проявлял к ней интерес, но она не обращала на них внимания. Как же противно видеть, как люди ведутся на это.
Она уже почти добралась до противоположной стороны бальной залы, когда почувствовала, как чья-то рука схватила ее за плечо. Она резко развернулась, решив, что это какой-нибудь бездельник, надеющийся, будто ему что-нибудь перепадет. Но застыла на месте, увидев, кто это был.
Снейк. Хотя он был в маске и монашеской рясе, как пара десятков других гуляк, она его узнала. Никто другой не схватил бы ее за плечо так крепко. Это как раз в его духе — выбрать такой неприметный костюм. Он бы надел шапку-невидимку, если бы можно было достать ее у старьевщиков. Он мастер прятаться
Она сделала глубокий вдох. Может быть, он пришел, чтобы взять с нее деньги, которые она все еще должна его хозяину, Ткачу. У нее осталось несколько шиллингов из тех, что дала леди Хартвуд. Однако этого мало.
Словно прочитав ее мысли, Снейк сказал:
— Поздновато подмазывать, краля. — Он шепелявил, потому что когда-то давно ему в наказание подрезали язык. — Ткач очень недоволен. — Он помолчал, чтобы смысл его слов как следует дошел до нее. — Но теперь, когда тебе улыбнулась удача, ты еще можешь загладить свою вину перед Ткачом.
Значит, Дэнни не единственный, кто слышал, как ей подфартило. Пора развеять это заблуждение Снейка.
— Если ты имеешь в виду ее светлость, то она не станет долго терпеть таких, как я.
— Я говорил не про эту удачу, краля. Я про твоего хахаля. — Драгуна? — Сдается мне, он был бы рад терпеть таких, как ты, столько, сколько тебе заблагорассудится.
— То есть нисколько. Ты же знаешь, я не продаюсь.
— Значит, отдаешься задарма. Недальновидно, но это не мое дело. У Ткача есть свои виды на офицерика, а раз он так запал на тебя, мы можем этим воспользоваться. И забудем про должок, если ты возьмешься за одну небольшую работенку.
— Я не хочу участвовать в делах Ткача. Всем известно, что он выполняет грязные поручения для короля.
— Заткнись! — Снейк приложил палец к губам. — Трепаться о таких вещах небезопасно. И небезопасно отказывать Ткачу, когда он дает тебе работу. Ты знаешь это, Тем.
— Я знаю о Ткаче больше, чем мне хотелось бы. Не стану я для него ничего делать.
— А твой Рэндалл был не настолько щепетилен и время от времени участвовал в деле.
— Как ты можешь чернить его имя, когда он умер и не может постоять за себя?
Снейк вскинул брови.
— Умер, вот как? Жаль это слышать. — Он придал лицу мрачное выражение. — Хороший он был малый, Рэндалл. Как это случилось? Не слышал, чтобы «Леди Люси» затонула. Или это произошло уже после его приезда в Америку?
В Америку? Ее сердце остановилось.
— Что ты несешь? Рэндалл был убит в Лондоне после того, как заговорщиков с Кейто-стрит предали. Какой-то проклятый драгун застрелил его и выбросил тело в реку.
— Не знаю, кто тебе это наплел, но я сам лично отвез его в Портсмут наследующий день после ареста заговорщиков. Видел, как он поднялся на «Леди Люси» и благополучно отбыл.
Темперанс похолодела.
— Леди Люси? — переспросила она. — Кто это? — Голос ее звучал неестественно ровно.
Снейк выглядел удивленным.
— Не кто, a что. Это чайный клипер из Бостона.
Комната завертелась перед глазами. Она пыталась дышать, но в горле встал ком. Никаких слез. Ей нельзя расклеиться. Не здесь. Не на виду у всех этих людей. И не перед Снейком.
Этого просто не может быть. Снейк лжет, чтобы заставить ее работать на Ткача. Но Леди Люси — одно из трех имен, написанных на бумажке, которую показала ей Бекки. Они врезались в память, словно были выжжены кислотой. Неужели это правда, и Рэндалл, целый и невредимый, в Америке?