Под счастливой звездой
Шрифт:
— Нет, этого никогда не произойдет.
— Я собираюсь стать хозяином этой лошади.
— Можешь попытаться — да, но моего содействия не дождешься. Элфкинг принадлежит мне. Он родился вторым, и с самого начала казалось, что он не жилец.
Слабого жеребенка оставили бы умирать, если бы не я. Я сама поила его молоком из рожка и выходила. Он мой, и нет никого и ничего, что могло бы это изменить. Даже великий Черный Парлан ничего не сможет здесь поделать, — закончила Эмил.
— Ты испытываешь терпение мужчины,
— Что сказано, то сказано, и я не откажусь ни от единого своего слова. — Но, положив в рот кусочек предложенной ей закуски, она выжидательно посмотрела на Парлана.
Тот откинулся на спинку кресла.
— Стало быть, не станешь помогать мне в попытке завоевать расположение твоего жеребца?
— Я не стану помогать тебе воровать собственную лошадь. — Девушке показалось, что это она проговорила про себя, но по смеху окружающих и по тому, как иронично изогнулась бровь Парлана, поняла, что слова были произнесены вслух.
— Благодарю вас, миледи.
— Не стоит благодарности, сэр, — скороговоркой пробормотала Эмил, кляня на чем свет стоит собственную несдержанность и неумение контролировать язычок.
— А ты знаешь, что я могу оставить коня себе независимо от того, удастся его приручить или нет?
— Да. Знаю и то, что это ничего тебе не даст. Он убежит ко мне при первой же возможности.
— Ну, существуют способы удержать от побега даже такого зверя.
— Зато не существует способов сделать такого зверя своей верховой лошадкой.
— Наверное. Но его всегда можно поставить в стойло и пустить к нему кобылиц. Уверен, как производитель он покажет себя с самой лучшей стороны.
Она решила было соврать, но быстро поняла, что Парлан устроил ей своеобразную проверку на честность, и пришла к выводу, что лучше сказать правду.
— Да, пока он не пропустил ни одной кобылы и неудач не знал. — Тут девушка почувствовала, что у нее в глазах защипало. — Если бы я разрешала подпускать Элфкинга к кобылицам еще год или два — стала бы богатой женщиной.
— Тебе требуется компенсация? — осведомился Парлан, делая вид, что безмерно удивлен.
— Интересно, а ты бы не потребовал компенсации, если бы уступил Рейвена на племя?
— В любом случае, — Парлан нахмурился, — деньги пошли бы Лахлану — так или нет?
— Нет. Элфкинг мой. Деньги получаю я — или кто-нибудь из сестер или братьев. Кстати, лошадь, на которой ездил Лейт, — дитя Элфкинга.
— А чья кобылица?
— Одна из тех, что принадлежит Маквернам.
Парлан присвистнул как человек, хорошо знавший коннозаводство в округе. Потом ухмыльнулся, подумав, как нелегко пришлось тупоголовому Алистеру Макверну, когда он общался с этой чересчур развитой девицей. Уже то, что он вообще согласился пойти на такое, свидетельствовало о великолепных качествах Элфкинга как производителя.
— Значит,
— Верно. Но жаль использовать такого коня только для этого — он прямо-таки создан для бега.
— А кто тебе сказал, что с течением времени конь не смирится? Хороший долгий уход, отличная кормежка, и глядишь — жеребец изменит отношение ко мне, а потом, чего доброго, и признает во мне хозяина. — Парлан разглядел проблеск страха, мелькнувший в глазах девушки. — Согласись, все-таки стоит попробовать. — Парлан помолчал с минуту, давая возможность пленнице вдуматься в его слова, после чего коварно продолжил:
— Я даже готов заключить с тобой сделку.
Ее желание мгновенно согласиться на что угодно неожиданно угасло — слишком заблестели его глаза.
— Каковы же будут ваши условия?
Нагнувшись вперед через стол, он прошептал:
— Очень простые: ты или твоя лошадь.
Эмил сдвинула брови: она не могла взять в толк, отчего мужчины за столом вдруг замолчали.
— Я тебя не понимаю.
Парлан вытянул указательный палец и медленно с улыбкой провел им по щеке девушки.
— Конечно, куда тебе. Эта сделка — договор самого удивительного свойства. Видишь ли, я хочу заполучить твоего коня — но еще я хочу обладать тобой как женщиной. — Когда она вспыхнула, улыбка Парлана сделалась еще шире. — Если ты ляжешь со мной, я не стану отбирать у тебя жеребца.
Вспышки ярости, которой — она точно это знала — все от нее только и ждали, не последовало.
— Мне необходимо поговорить с Лейтом.
Парлан вытянулся в кресле и утвердительно кивнул, после чего знаком велел Малколму отвести девушку к брату.
— Я очень надеюсь получить ответ сегодня ночью, Эмил.
Она задержалась в дверном проеме и окинула Парлана ледяным взглядом, полным презрения, который скорее подходил герцогине, нежели хрупкой девушке с непричесанными волосами, одетой в наряд пажа.
— Сэр, до сих пор я не давала повода обращаться ко мне с подобной фамильярностью. — Потом она развернулась на каблуках и вышла, прежде чем кто-либо из присутствовавших успел ей ответить.
Когда после ухода Эмил Парлан отсмеялся, в беседу вступил Лаган:
— Иными словами, ты предлагаешь ей выбрать одного жеребца — или другого!
Парлан нахмурился, не желая в этот момент понимать, почему это сравнение с жеребцом повергло его в такое раздражение.
— Что ж, в каком-то смысле ты прав, — все-таки вынужден был согласиться он.
— Отчего же тебе просто-напросто не соблазнить ее?
— Думаю, что соблазнить ее не так просто, а мне не терпится сжать ее в объятиях.
У Лагана от удивления глаза на лоб вылезли.
— Неужто тебе так хочется переспать с бабой?