Под сенью исполинов. Том II

Калинин Никита

Буров потянул вперёд руку и тут же отстранил её, передумав. Точно у него осталось всего одно правильное касание, а дальше…

– Он неактивен. И никогда не был активен.

– Уверен? – уточнил Нечаев, следуя за инженером, который встал у следующего раскрытого контейнера.

– Уверен, – тон последнего поставил такую жирную точку в теме о его компетентности, что желания сомневаться или переспрашивать у безопасников отпало.

На осмотр второго синтетика ушло значительно меньше времени. Приблизившись, Буров первым делом нажал ему куда-то на шею. Забрало подчинилось сию же секунду, распавшись

натрое. Минута-полторы молчания, вердикт:

– Неактивен.

Спустя некоторое время они уже открывали седьмой по счёту контейнер. Напряжение постепенно нарастало.

– Неактивен.

Буров перешёл к следующему предполагаемому объекту изучения. Защитный кожух опал, собравшись в неширокие полосы по краям проёма.

Но внутри было пусто. Нечаев и Иванов переглянулись. Буров только хмыкнул неоднозначно и пошёл дальше. Как будто его это ничуть не удивило.

Следующее вместилище имело пассажира. На его проверку ушло чуть больше времени, будто Буров что-то перепроверял.

– Неактивен.

Дальше были три пустых «осиных гнезда» подряд. Фонари безопасников один за одним выхватывали контейнеры из полумрака. Непроверенных оставалось всего два, и Иван не на шутку забеспокоился. Нет, он не страшился вдруг обнаружить виновника всего этого мрачного детектива. Наоборот. Возникло смутное ощущение, граничащее с «дежа вю», что они никого не найдут. А значит – не объяснят запертый изнутри шлюз.

– Пусто… – рассеяно проговорил он, когда предпоследний контейнер явил им ничем не занятое внутреннее пространство.

– Активных синтетиков нет.

Нечаев и Иванов уставились на инженера, само олицетворение невозмутимости и суровости. Рядом с ними чернела пустота последнего, четырнадцатого вместилища, которое он только что открыл.

– Быть не может! Кто-то же запер вентиль-затвор!

– Никогда не сомневайся в моей компетенции, – Буров склонился над Иваном. – Или ты хочешь меня оскорбить?

– Никак нет, товарищ капитан… – без особого служебного рвения ответил тот, поправляя ремень излучателя.

– Хорошо. Активных синтетиков нет. Значит нет и проблем.

Буров было двинулся осадной башней обратно в свои чертоги, из которых его так бесцеремонно выдернули, но отчего-то остановился.

– Есть у нас проблемы, – поправил Нечаев. – «Ос» всего восемь. Нас – одиннадцать.

– Десять, – поправил Буров. Видимо, ему тоже пришла в голову та же мысль.

– Нас одиннадцать, Тимофей, – твёрдо повторил Роман, вспомнив имя инженера.

Буров постоял ещё и молча удалился. Пренебрежение к Милош возмутило Нечаева, но не более. Он понимал его природу и даже в какой-то мере разделял. В очень малой доле. Хоть инцидент, почти стоивший жизни его другу, Санычу, и произошёл у него на глазах. Но тот случай не повод поголовно менять отношение на скотское ко всем, чей показатель повреждения личности превысил норму. Пусть даже в тридцать девять раз…

***

Во второй раз Буров вошёл в генераторную так же, как и в первый: строго с правой ноги. Внезапное появление вояки прервало ритуал знакомства ещё в самом начале. Но ничего, это нестрашно. Теперь, думается, они ушли, и тут долго никого не будет.

Отсюда проистекало поистине

дивное пение: колеблясь в заданной творцами амплитуде, эфемерный голос исходил от источника электрического тока. Это ни с чем не сравнимое чувство! Существуя за пределами человеческого осязания, волны растекались по всему челноку, но здесь было их средоточие, их центр, сплетение в нерв.

Набрав полные лёгкие, Буров открыл глаза. Воздух высушил гортань – тревожный признак. Подолгу в генераторной находиться по-хорошему бы не следует. Ничего, ради такой возможности многие из его окружения отдали бы глаз, не говоря уже о таком пустяке. Это ж не тяп-ляп! Это протонный генератор второго поколения! Предстояло, правда, выяснить чем же это самое второе поколение отличалось от первого… Ведь технические отсчёты и прочая документация погибли при бомбардировках Новосибирского института межпланетных исследований ещё в сорок первом. Но ведь сравнение – тоже опыт! Даже не так. Сравнение – основной, базовый принцип познания человеком окружающего мира. И так уж вышло, что только на потерянной в Пространстве планете человеку выпало вновь вернуться к истокам познания…

Задумавшись, Буров не сразу обратил внимание на центральный пульт. С ним всё обстояло привычно: защитный экран, а под ним, помимо узла управления челноком, аналоговой шифратор.

Ещё до начала войны стало предельно ясно, что Союзу нет никакого смысла пытаться догнать противника по части цифровой электроники и искусственного интеллекта. Поэтому высшее руководство приняло решение вернуться к аналоговому типу сигнала и разработать способы его усовершенствования. Этим же решением на всех исследовательских программах по искусственному интеллекту разом был поставлен крест. В расчёт не брались ни заслуги, ни здравый смысл в доводах учёных, твердивших об ином, в корне отличавшемся от видения визави, видении перспектив существования ИИ. В России всегда умели рубить с плеча…

Но даже такое варварское вмешательство в развитие науки принесло позитивные результаты. Не потребовалось много времени, чтобы хакеры Альянса осознали всю беспомощность по отношению к оборонной промышленности противника. Вооруженные подручными киберразумами, они в сущности мало чем отличались от львов, оказавшихся в мутном Ниле. В чужеродной среде они уже не были грозными хищниками.

Буров никуда не спешил. Чувствуя почти физическое удовольствие от нахождения тут, он останавливал взгляд на каждой, даже незначительной мелочи. Чтобы ничего не упустить, он начал прямо слева от себя. С пустого, ничем не примечательного пространства пола и стен. Вскоре он оглядел всё, что попало ему на глаза, и перед ним снова предстал протонный генератор.

Буров приблизился. Обошёл с одной стороны. С другой. Провёл пальцем по ложбинке на верхней части циклического контура. Он был чист – ни пылинки! Странно… Не может же пыль быть металлической…

Протонный генератор запускался импульсом с орбиты. И только после обработки ЭВМ «Герольда» отчёта о целостности челнока. Страшно представить картину, когда челноки отправлялись бы на неизведанную планету с уже запущенными генераторами на борту. При определённых условиях это больше походило бы на вторжение и орбитальную бомбардировку, чем на исследовательскую миссию.