Под сенью клинка

Гыррр Макарка И.

Талина прикусила губу, стараясь не спросить про владыку, но Хельм понял, махнул рукой и заявил, что владыка не ест, не спит, всё разгребает государственные дела, а жиреет у них пока один только господин Хант. Когда тайный ушёл, сопровождаемый дожидавшейся за дверью полудюжиной то ли охранников то ли адъютантов, Талина запоздало сообразила, что только что запросто разговаривала с третьим человеком в государстве.

Кадровых перестановок в городе приезд Хельма не навлёк: Тальн всегда был верен светлому — в отличие от Заринска, Белозёрья и Гнездилища, где полетели головы как начальников служб безопасности, так и ударившихся в бега князей. Зато в лавку, где располагалась

приёмная Талины зачастили знатные горожанки. Они скупали инкрустированные драгоценностями стилеты, кинжалы, женские арбалеты и кинжальчики в виде заколок для волос, причём обязательно требуя личной консультации управляющего. Выяснив характеристики оружия, женщины невзначай переводили разговор на самое значительное событие в городе — приезд тайного советника. Талина перевезла в головную лавку всё имеющееся у «Тропинки» оружие для женщин, а также зеркала, кубки, подсвечники, лампы, спешно попросила у второго управляющего женские украшения — горожанки сметали всё. Одна Ульрика — единственная наследница убитого около дюжины лет назад ювелира Улара, самая богатая, но пока бездетная невеста в Тальне, — за три дня скупила четыре дюжины стилетов, застенчиво прикусывая бледные губы и шепча:

— У него появились такие властные складки в уголках губ. И складка между бровями… А глаза — ты видела его глаза? Они стали такие… такие… жёсткие. Пронизывающие. Почему меня не было здесь, когда он заходил? Он не спрашивал обо мне?

Талина не заметила ни властных складок, ни жёсткого взгляда — по её мнению тайный советник выглядел отощавшим, замученным и издёрганным. Но она любезно кивала, ненароком подвигая Ульрике ещё один стилет с алмазом в навершии.

Следом через дюжиницу наведался господин Хант, вопреки утверждениям Хельма скорее похудевший и с некоей несвойственной ему прежде отстранённостью и мечтательностью во взгляде, — рассеянно проверил документацию, одобрительно присвистнул, похвалил Талину, перекупил почти все оружейныё лавки в городе, довёл управляющего по драгоценностям до полуобморочного состояния, заставив вернуть все прошедшие мимо «Тропинки» деньги и недополученную с них прибыль, вычислив её мгновенно, несмотря на такую же на первый взгляд небрежную проверку, но мольбам, клятвам и покаянным рыданиям управляющего внял и на должности того оставил, поручив Талине осуществлять общее руководство и ревизии.

Работа заняла всё время и предаваться воспоминаниям стало некогда. Денег стало ещё больше, а вслед за ними вновь зачастили свахи — на этот раз с описаниями женихов из других городов. Глава Торговой гильдии пригласил её на ужин. Кузнечной — на обед. Один был миролюбив и в разводе, но лыс и четырёх с лишним дюжин лет, другой — ещё ни разу не женат и весьма привлекателен, но отличался буйным нравом и склонностью к бурным возлияниям. Оружейники готовы были носить её на руках, как непосредственное начальство, и никаких намёков не делали, взирая издалека и с благоговением.

Близился день осеннего равноденствия — сменялся год. Отец закупил шерсть и ткани и повёз их домой, благо дороги стали почти безопасны. Вспомнив детство, Талина отправила брату и племянникам два мешка яблок, с просьбой съесть, а не продавать — денег теперь достаточно. У неё обозначился животик, и женщины на улицах оборачивались ей вслед с неприкрытой завистью. Хельм заглянул на обратном пути, пригласил её вместе с собой на ужин к князю Занвельту. В замке мужчины кланялись Талине, а на тайного советника смотрели с уважением и тщательно скрываемым страхом. Женщины же — улыбались Хельму, а на Талину поглядывали исподтишка со злобой и ревностью. Однако прибежавшая на следующее утро в лавку за очередным стилетом Ульрика выглядела совершенно счастливой и источала едва уловимый запах тайного советника.

Хельм уехал, и всё пошло своим чередом. Вернулся отец —

денег стало столько, что они с мачехой переехали в новый дом, купили ещё одну лавку, и всё равно осталось. Талина отправила Ильму письмо с вопросом, не будет ли нечестно, если отец на её деньги откроет торговлю. В ответном письме господин Хант щедро потребовал одну двухдюжинную от прибыли — гораздо меньше, чем рассчитывала Талина. На том и согласились.

* * *

Дерек слушал доклад тайного советника, размышляя, не слишком ли рано он возложил на него бремя карать и миловать. Ничего, решил владыка, тайный вполне справляется, и излишней жестокости от чрезмерного усердия не проявляет — все решения здравые и обоснованные.

— Казначей? — поинтересовался Дерек.

— Нашли, — ответил Хельм. — В Таргении. Сейчас ведём переговоры. Я — со своей стороны, Ильм — со своей. По нашим данным у него треть денежных средств, они пущены в оборот, и, думаю, за шесть лет он их учетверил. Надеемся договориться — оставим ему жизнь и даже прибыль. Ещё треть… — он замялся, — у Роксаны. Та же ситуация. Она бы вернула без проблем, если бы получила пост советника, а теперь злится. Но с ней нужно только по-хорошему. С Аррешензией отношения обострять можно сколько угодно, а вот с Роксаной не стоит. Но Ильм надеется её уговорить — если не на возврат средств, то на их вложение в совместные дела. Но, владыка, если бы её попросил ты… предложил ей должность советника…

— Хорошо, — отрезал Дерек. — Попрошу. Но никакой должности.

С финансами было не настолько плохо — третий советник вложил часть своих средств, пересчитал и собрал налоги, договорился с Торговыми гильдиями городов и русалками о налаживании речной торговли, и, пока не он предъявил владыке счёт, — дело терпело.

— Оставшаяся часть?

— Ковен, — кратко сообщил Дагор. — Совершенно точно известно, но недоказуемо. Будем думать.

— Хорошо, — согласился Дерек. — Отдыхай.

Тайный советник медлил.

— Что ещё?

— Владыка, — замялся Хельм, — ты собирался основать династию?

— Да.

— С Талиной?

— Какое тебе дело?

— Я видел её. Так с Талиной?

— Нет.

Если бы Дерек был в этом уверен. Надо подождать немного — пусть сначала родит. Мало ли что ещё может случиться… Дерек в который раз поразился низости собственных мыслей. Нет, одёрнул он себя, девочка обязательно родится, и родится здоровой. Он же сам просил об этом… так даже думать нельзя. Или родится мальчик…

— Если нет… — Хельм осёкся. — Тогда ты не будешь возражать, если я сам женюсь на ней?

Глава 29. Свадьба

— Это надо воспринимать как отказ? — Дагор скосил глаза на лезвие, остриё которого упиралось ему в горло.

Дерек подавил желание проткнуть скота прямо сейчас. Ублюдок! Когда успел? Всех агентов на плаху!

— Ты… — голос сорвался. Если сейчас задать вопрос, осознал владыка, Хельму не жить.

Тайный советник молча разглядывал клинок. Осунувшийся, позеленевший, со словно присыпанными пеплом глазами и волосами, он разглядывал меч и — не боялся. Он вообще на памяти Дерека боялся только одного, — не справиться с работой.

— Талина… — не выдержал Дерек.

— Я ещё не говорил с ней, — Хельм попытался чуть откинуть голову и податься назад. — Ты напрасно нас подозреваешь.

Не могли же врать все агенты, включая осведомителей господина Ханта! Ночи в Тальне Хельм проводил с Ульрикой. В других городах — ещё с кем-то, кто добивался его не менее напористо. Четыре доноса единогласно утверждали, что он довёз Талину в открытой карете до дома после ужина у князя Занвельта, проверил охрану и агентов, после чего направился к дому ювелира Улара, откуда и вышел на рассвете.