Под сенью клинка

Гыррр Макарка И.

— Лап… Ну лап… Ну не реви. Ты за них не в ответе. Ты и за нас не в ответе. Ну правда. Ну хочешь, я тоже буду с тобой ходить? Ну… раз в полдюжиницы, например…

— Лет или дней?

— Дней, лап, что ж я совсем…

— А смысл, Мих, смысл? Если там никого нет?… Смысл? Кому суждено выйти — того не утянут, кто заслужил лишь лапы нижних — тому и дюжина проводников не поможет…

— Солнышко… ну ты же знаешь…

— Да! Я, б…, всё знаю! Я всё это наизусть знаю!!! Я это по пять дюжин раз на дню себе повторяю!!! Про то, что нужно исполнять свой долг, всего лишь исполнять свой долг — а там

как получится… Про то, что именно на этом и сломались предыдущие пятеро. Ну да, кому суждено выйти, выйдет и без них, так зачем сидеть в этой дыре, если где-то можно вытащить кули и кули, а здесь дюжиницами приходится ждать одного-единственного? И как его, б…, исполнять, долг этот — я прихожу — там никого! Вообще никого! Дюжиницами — никого? Кто б здесь не двинулся? Ты хоть представляешь, каково это — тащить того, у кого есть шанс, если единственное желание — столкнуть его вниз? И он, б… скотина эта, чуть ли не единственный за пять дюжиниц!

— Не реви… лап, ну не реви, для этого есть я… ну правда…

— А я тогда зачем?

— Меня ругать… лап, я ведь просто рядом могу быть… ну… не плачь… сегодня и начнём. Вдвоём всё веселей… ну лап…

— Угу, а на обратной дороге тебя опять наизнанку вывернет, очень весело…

— Будет повод надо мной поиздеваться, отвлечёшься… не реви, солнышко…

— А то ты не знаешь, что это ничего не изменит…

— Ну почему — одного-двух отыщем, правда…

— За год?

— Ну пусть за хоть год… ну не плачь… Ну не реви, лап… зато мы пока стабилизировались, ведь стабилизировались?

— Ну… и толку? Рано или поздно ты убьёшь Шхара и сбежишь отсюда — галопом… и не попрощаешься! А то я не знаю…

— Перестань. Я никуда от тебя не денусь. И отсюда никуда не денусь. А то ты не знаешь!

— А если тебя и тогда не перестанет выбрасывать?

— Перестанет. Ну не перестанет — поселимся у соседей, а сюда каждый день приходить будем. Правда, лап… ну не реви, никуда я не денусь… я тогда сразу… ну не реви же! Куда я без тебя? Сопьюсь на…!

— Угу. Сопьёшься ты, как же…

— Лап… Ла-аап? Ну не реви, пойдём, я заплачу тебе и за это платье, и сапожки куплю, и колечко… колечко хочешь?

— Лучше диадему…

— Хорошо, диадему…

— А колечко?

— И колечко…

— С бриллиантом?

— Тьфу! С бриллиантом, с бриллиантом…

* * *

Князь был бледен — насколько вообще может быть бледен вампир. Указывать ему на кресло Дерек не стал — пусть постоит.

— Владыка, — вампир не захотел или не посчитал нужным добавить в свой голос надлежащего трепета, — вот данные о жертвах среди мирного населения в результате нападений вечноживущих за последние полтора куля лет как тёмного, так и светлого правлений. Сравните с прошедшими четырьмя годами.

— У меня есть статистика по этому вопросу, — Дерек бегло глянул в протянутый ему лист. — Что это меняет?

— Данные по налогам и убыли населения в подвластных нам поселениях и данные об обстановке на торговых трактах.

— Есть, — Дерек снова отложил протянутый ему лист.

— Данные о разумности моего народа и его возможности совместной жизни с людьми, а также отчёты о положительном опыте совместного проживания.

— Вы

предполагаете, что я не интересовался этими вопросами? Или что ответственный за дела условноживущих намеренно искажал информацию?

— Простите, владыка, — князь склонил голову, — но, возможно, он не знал или не успел доложить вам, что приказ о повышении разумности диких вампиров указанным в ваших донесениях способом исходил от меня лично и одобрялся далеко не всеми старейшинами. Многие из них как могли уклонялись от его выполнения, справедливо опасаясь разрыва договора. Список пытавшихся не выполнить приказ прилагается.

— Разумно, — согласился Дерек. В пяти из указанных поселений проживали местные князья, вполне способные занять место Земериула. — Мне тоже доводилось так поступать.

Естественно, отец не мог остаться без главнокомандующего. Без такого главнокомандующего. Тот же единственный из двух десятков магов, кто позволил себе доложить, что приказ составлен на три дня позже указанного в нём числа… не стоит о нём вспоминать… чем бы он ни руководствовался…

Ещё более разумным было отсутствие в предоставленных Земериулом документах подсчётов о вероятных жертвах в случае открытого конфликта.

— Ступайте, — решил владыка. — Мне надо проконсультироваться с советниками.

Он созвал лишь первых трёх советников: в этом случае меч мог говорить без оглядки на мага и Урленоя.

— На твоё усмотрение, владыка, — ни на секунду не задумался Хант. — Хочешь — всех изведём, хочешь — помилуем. Хочешь — показательно казним одного Земериула, хочешь — и этого помилуем.

Дагор с Радосветом дружно кивнули.

— Да, — согласился Дерек, — я так часто прошу у вас здравого совета. С завидным постоянством. Поздравляю, кивать за четыре года вы у Урленоя научились.

— Конечно, владыка, — тут же почтительно подтвердил меч, — вы с завидным постоянством спрашиваете у нас совета. И с ещё большим постоянствам нашим советам следуете. Чего ж вы хотите?

— Может, — вмешался Борода, — следовало спрашивать до того, а не после?

Пригладил бороду и добавил:

— Есть одна тонкость: до сих пор никто из владык не принимал решения уничтожить всех вампиров. Только сдерживали. И попытки совместного проживания тоже предпринимались неоднократно. Причём именно светлыми владыками. Почему — неясно. Ильметас, тебе лучше знать, но что-то же ими двигало?

— Или кто-то, — задумчиво протянул Хельм. — Надеюсь, дело не в прибылях «Тропинки»?

В руках казначея возник и исчез кинжал, блеснув всеми цветами радуги. Это ровным счётом ничего не значило: советнику по финансам нравилось играть с ножами и кинжалами вне зависимости от настроения — конечно, только среди тех, кто знал его истинную сущность, то есть исключительно на таких вот заседаниях. Или попутно он отрабатывал какие-то навыки создания оружия. Сколько Дерек ни пытался, никакой закономерности между цветом, формой, скоростью возникновения или исчезновения клинка и настроением третьего советника он найти не смог. Даже не мог сказать, что Ильм отвлекает таким образом внимание — во всяком случае, далеко не всегда.